**ШКОЛА УБИЙЦ ГРАФОМАНОВ (профессиональная критика и рецензирование Ваших стихов)** Добро пожаловать!
http://www.diary.ru/~stih/
http://www.diary.ru/~stih/
среда, 04 января 2006
Когда идёт дождь, посмотри на небо - и ты увидишь двух ангелов, исполняющих танец Смерти.
"Времена года"
Меняется Мир, меняется Земля,
Но никогда им не изменить меня;
Я буду такой, какой сочту,
И всему Миру предпочту тишину.
Ветер дождя и слёзы Зимы,
Мне вы отдадите ночь тюрьмы;
Солнца яркий блеск и Весна,
Я вас не пойму, не пойму никогда.
Холод за окном, снега покрывало,
Означает то, что Зима настала;
Белые цветы на ближайшем асфальте,
Кровавые пятна на моём платье.
Грязь на одежде, щебетанье птах -
Поцелуй Весны на моих губах;
Жажду одиночество, жажду тишину,
Но вижу пред собой я только пустоту.
Слишком много дел и яркого света -
Опять наступило чёртово Лето;
Не для меня - радость природы,
Я всё хочу осенней непогоды!
Вот, наступила, дождь по лицу,
Осень надевает мне чёрную фату;
Перстень, в знак согласия, из серебра,
На подоле платья мнутся кружева.
Три месяца счастья и свободы
У меня в этом времени года;
Манящая прохлада, дожди и ветер -
Осень, мы вечны с тобой на планете...
Меняется Мир, меняется Земля,
Но никогда им не изменить меня;
Я буду такой, какой сочту,
И всему Миру предпочту тишину.
Ветер дождя и слёзы Зимы,
Мне вы отдадите ночь тюрьмы;
Солнца яркий блеск и Весна,
Я вас не пойму, не пойму никогда.
Холод за окном, снега покрывало,
Означает то, что Зима настала;
Белые цветы на ближайшем асфальте,
Кровавые пятна на моём платье.
Грязь на одежде, щебетанье птах -
Поцелуй Весны на моих губах;
Жажду одиночество, жажду тишину,
Но вижу пред собой я только пустоту.
Слишком много дел и яркого света -
Опять наступило чёртово Лето;
Не для меня - радость природы,
Я всё хочу осенней непогоды!
Вот, наступила, дождь по лицу,
Осень надевает мне чёрную фату;
Перстень, в знак согласия, из серебра,
На подоле платья мнутся кружева.
Три месяца счастья и свободы
У меня в этом времени года;
Манящая прохлада, дожди и ветер -
Осень, мы вечны с тобой на планете...
вторник, 03 января 2006
Я научусь с тобой играть, лишь руку протяни.
Привет. Вот вам новый участник сообщества и одно из моих творений =р
С удовольствием выслушаю критику в свой адрес. Это один из стихов. Другие можно посмотреть на моем дневнике. Знаю, что я только любитель, и это просто хобби, но я стараюсь =)
Она была долго одна,
Потом повстречала его.
Они были вместе тогда.
Расстались - и вновь ничего.
О чувствах, что были тогда
Она побоялась сказать.
Беззвучно шептали уста,
И слов было не разобрать.
А он не читал по губам,
Не смог ничего он понять.
И дождь, что хлестал по глазам,
Умел лишь тоску нагонять...
Потом повстречала его.
Они были вместе тогда.
Расстались - и вновь ничего.
О чувствах, что были тогда
Она побоялась сказать.
Беззвучно шептали уста,
И слов было не разобрать.
А он не читал по губам,
Не смог ничего он понять.
И дождь, что хлестал по глазам,
Умел лишь тоску нагонять...
С удовольствием выслушаю критику в свой адрес. Это один из стихов. Другие можно посмотреть на моем дневнике. Знаю, что я только любитель, и это просто хобби, но я стараюсь =)
пятница, 30 декабря 2005
Ich tanze bis zum Morgengrauen, die Welt um mich herum existiert nicht.
Застревает в гортани воздух,
Пальцы щупают влажный камень.
Везде улиц, шоссе борозды,
Наверху – голубое знамя.
Взмах руки и удар об стену.
Лица зданий уставше-злые.
Все замки городского плена
Разбиваю бильярдным кием.
Зажигаю потухший факел
И беру голубое знамя.
Подавая призыва знаки,
Я кромсаю холодный камень
Мне только конец не очень нравится. Но я придумывала его 4 месяца! Надоело!!!
Пальцы щупают влажный камень.
Везде улиц, шоссе борозды,
Наверху – голубое знамя.
Взмах руки и удар об стену.
Лица зданий уставше-злые.
Все замки городского плена
Разбиваю бильярдным кием.
Зажигаю потухший факел
И беру голубое знамя.
Подавая призыва знаки,
Я кромсаю холодный камень
Мне только конец не очень нравится. Но я придумывала его 4 месяца! Надоело!!!
Когда идёт дождь, посмотри на небо - и ты увидишь двух ангелов, исполняющих танец Смерти.
"Князь"
Князь, я искала тебя по лугам и полям,
Десять лет и два дня по забытым лесам;
И враги далеко, но и близко же к ним,
От земли высоко, ты стал совсем нелюдим.
Князь, твоё имя исчезло, превратилось в прах,
Между нами бездна, кровь засохла на губах;
Я пыталась коснуться твоих сильных рук,
Зная это усмехнуться, что в глазах испуг.
Князь, ты зачем ушёл, зачем покинул меня,
Что ты здесь обрёл, здесь же только судьба?
Твои руки огрубели, уста давятся мясом,
Ты забыл колыбели, но не забыл меня часом?
Князь, тебя призываю, опомнись и обернись,
Я тебя возвращаю, дороги нет, остановись!
Подари мне улыбку, как десять лет назад,
Мы совершили ошибку, но никто не виноват.
Князь, дай тебя обнять и налить тебе браги,
Мне бы вечно целовать тебя за твои отваги;
Но вот, глаза закрыл, ты признал меня женой,
От боли ты завыл, пошли, мой Князь, домой...
Князь, я искала тебя по лугам и полям,
Десять лет и два дня по забытым лесам;
И враги далеко, но и близко же к ним,
От земли высоко, ты стал совсем нелюдим.
Князь, твоё имя исчезло, превратилось в прах,
Между нами бездна, кровь засохла на губах;
Я пыталась коснуться твоих сильных рук,
Зная это усмехнуться, что в глазах испуг.
Князь, ты зачем ушёл, зачем покинул меня,
Что ты здесь обрёл, здесь же только судьба?
Твои руки огрубели, уста давятся мясом,
Ты забыл колыбели, но не забыл меня часом?
Князь, тебя призываю, опомнись и обернись,
Я тебя возвращаю, дороги нет, остановись!
Подари мне улыбку, как десять лет назад,
Мы совершили ошибку, но никто не виноват.
Князь, дай тебя обнять и налить тебе браги,
Мне бы вечно целовать тебя за твои отваги;
Но вот, глаза закрыл, ты признал меня женой,
От боли ты завыл, пошли, мой Князь, домой...
среда, 28 декабря 2005
As powdered snow dances down from the towering sky, our distance softly closes
Привет всем! Примите меня, я тоже люблю и писать и читать!
Выношу на ваш суд мое стихотворение:
Выношу на ваш суд мое стихотворение:
Лунный свет.
Молоком разлит на небе лунный свет,
Разгорается уставшая звезда,
Ничего на свете лучше нет,
Чем идти по небу в никуда.
Улетаю в сладкий мир мечты,
Рассекая крыльями преграду,
Может быть, когда-нибудь увидишь ты,
Девушку с моим лицом в награду.
Превращусь в луну и ее светом,
Буду всем дарить свое тепло,
Лунным камнем, вопреки советам,
Упаду душе твоей на дно,
И пускай, как камень преткновения
Будет для тебя моя любовь,
Не уйти мне от повиновенья
Твоих светлых теплых снов.
Улечу, с тобою не простившись,
Пусть твердят, что я всегда одна,
На внезапный зов польстившись,
Яркой стану, как луна.
Молоком разлит на небе лунный свет,
Разгорается уставшая звезда,
Ничего на свете лучше нет,
Чем идти по небу в никуда.
Улетаю в сладкий мир мечты,
Рассекая крыльями преграду,
Может быть, когда-нибудь увидишь ты,
Девушку с моим лицом в награду.
Превращусь в луну и ее светом,
Буду всем дарить свое тепло,
Лунным камнем, вопреки советам,
Упаду душе твоей на дно,
И пускай, как камень преткновения
Будет для тебя моя любовь,
Не уйти мне от повиновенья
Твоих светлых теплых снов.
Улечу, с тобою не простившись,
Пусть твердят, что я всегда одна,
На внезапный зов польстившись,
Яркой стану, как луна.
понедельник, 26 декабря 2005
Для того, чтобы понять и поверить, нужна не одна ночь и не один секс...(с)
Воть 
Решила выложить на Ваш суд моё творение...
Оцените...
Готова выслушать любую критику...
- Привет. Ты свободна сегодня? – услышала Она в трубке голос, от которого прерывалось дыхание, от которого тряслись руки, от которого хотелось плакать. Плакать от счастья, что Она слышит этот голос.
- Да. – Она всегда свободна. Для него она свободна вечно.
- Тогда давай через 20 минут на том самом месте, - коротко сказал он, зная, что она ни в коем случае не откажет.
- А как же… - вопрос так и не был высказан, так как Он положил трубку.
От ожидания кружилась голова, от счастья хотелось плакать. Она скоро его увидит. Совсем скоро она взглянёт в эти карие глаза, излучавшие тепло, услышит этот бархатный баритон, почувствует прикосновение его руки к своей. Скоро, совсем скоро…
Вот он, перед ней. Люблю, люблю. Она хочет это сказать, но молчит. Он смотрит на неё. Его глаза смеются. Смеются, но не насмехаются. Он всегда смотрит на неё с улыбкой. По её лицу можно прочитать всё то, о чём она сама боится сказать.
Она его любит. Любит, но молчит.
- Как ты поживаешь? – Она смотрит на него, не отрываясь, боясь, что если она отведёт взгляд – Он исчезнет. А она слишком долго ждала этого момента. Очень долго.
- Потихоньку, - его обычный ответ звучит как музыка. Он смотрит ей в глаза. Смотрит, не отрываясь. – А ты как?
- Хорошо. Замечательно. Как всегда. – Она не знает, как описать те ощущения, которые она испытывает сейчас, сидя рядом с ним и глядя на него. Как всегда…, когда ты рядом, - хочется добавить ей, но она молчит.
- Послушай…, - начинает он. И его карие глаза темнеют.
В её мечтах всё именно так и происходило – они смотрят друг другу в глаза, Он подался немного вперёд, взял её за руку. Сейчас… именно сейчас Он скажет то, чего она так долго ждала. Сейчас..., ещё мгновение и…
- Я женат… теперь.
СТОП!
Мир внезапно прекратил светиться яркими красками и превратился в чёрно-белый фильм. Вот мальчик, который только что скакал около матери и просил купить ему мороженое, сидит на стуле и плачет.
Как и ей. Ей тоже отказали.
Отказали в пользу кого-то другого. Кого – то, кто лучше неё.
Он продолжает смотреть ей в глаза. И по-прежнему держит за руку. Тепло его ладони обжигает. Слёзы обжигают глаза.
Нет. Нельзя. Плакать нельзя. Она сильная. Она справится… плакать можно потом.. сколько угодно долго,… а точнее – всю жизнь.
- Поздравляю, - тихо, почти шёпотом прозвучал её ответ. Она смотрела ему в глаза. Смотрела, не отрываясь. Вдруг Он исчезнет?!
Хотя… это было бы лучше. Тогда это всё превратилось бы в сон. Она проснулась и поняла, что ей приснился кошмар. Кошмар, от которого больно сжимается сердце, от которого на глаза наворачиваются слёзы,
Но это был не сон. Жаль. Это реальность.
- Когда? – только одно слово она смогла произнести. Только одно. На остальные слова не хватило сил. Они вдруг покинули её. Она почувствовала себя каким-то шариком. Шариком, из которого выпустили весь воздух. Нечем было дышать. Она взглянула на него. Стало легче дышать. Но сердце по-прежнему болело.
- Полгода назад. – В этот момент за окном прозвучал раскат грома. Или это было в её воображении? Может, это в её душе такой раскат? Всё содрогнулось. Она вздрогнула.
- Что с тобой? – беспокойство. Он беспокоится. Почему? Что она для него? Просто девчонка, которую угораздило влюбиться в него. Просто девчонка, которая готова отдать ради него всё, даже свою жизнь.
- Всё хорошо. – Сказала она. Она сильная. У неё хватило сил на 2 слова. Это значит, что она молодец и справится с этим моментом. С этим разговором. С этим концом.
Она смотрела на него всё с такой же любовью. Понимая, что больше не имеет права ни на что. Не имеет права даже смотреть на него так, как смотрела раньше. Это теперь был не он. Вернее, он…, но не один. С ним была она. Та, которую Он полюбил. Полюбил так, что решил связать с ней свою жизнь. Полюбил так, как любит его она, та, которая сидит напротив него.
- Мне пора. – Снова 2 слова. Видимо, на большее она не способна.
- Куда ты? Послушай…
- Извини…, - сказала она тихо. Медленно, нехотя, она вытащила свою руку из-под его. Стало холодно. Тепло его руки больше не согревало. Показалось, что наступила зима. Холодная и долгая зима. Зима, длиною в жизнь.
Быстро развернувшись, она пошла. Пошла, не разбирая дороги. Женат. Женат. Женат. Вертится в голове это слово. Слово, которое разрушило всё. Все надежды и все мечты.
- Мне надо тебе сказать кое-что..
Она оглянулась. Взглянула на него. Слеза скатилась по горячей щеке. Потом ещё одна. И ещё.
Она смотрела на него и никак не могла налюбоваться.
Воспоминания, кадр за кадром проносились перед ней.
Вот Он ей улыбнулся. Улыбнулся искренне и нежно. Первый раз она видела его улыбку.
Вот впервые прикоснулся к ней – это было, когда она возвращала ему бутылку с водой. Она отдёрнула руку, как от удара. Место их соприкосновения жгло. Но это был приятный ожог.
Вот Он её поцеловал. В щёку, но это был поцелуй. Нежный и первый! Его щетина немного поцарапала кожу, оставив след. Такой же след оставил этот поцелуй. След у неё в душе.
Вот, они впервые оказались наедине в маленьком пространстве машины…, Он улыбнулся ей. А она краснела и улыбалась. Ей ничего не надо было. Кроме как смотреть на него. Улыбка ему очень шла. Хотя она очень редко озаряла его мужественное лицо.
Вот они встретились после долгой разлуки. Встретились случайно. Она ему сказала, что вспоминала о нём. Он ответил: «Я тоже». Она была счастлива. Он подарил ей своё фото. И поцеловал на прощание. Тогда она почувствовала вкус его губ. Поцелуй длился доли секунд. Но она запомнила его навсегда. На эти доли секунд мир перестал существовать. Вся она превратилась в комочек нервных окончаний, которые были напряжены до предела. И, когда Он отошёл - взорвались яркими цветами. Её сердце билось, будто она бежала долго и далеко. Губы горели.
А вот её 15летие. Она сияет. Она стала на год взрослее. Её все поздравляют, желают много всего. Но все схожи в одном – все желаю исполнения одного – ГЛАВНОГО – желания. Звонок – сердце начинает быстро биться. «Алло» - это не он. На глаза наворачиваются слёзы. Снова звонок….. и это снова не он. Сердце уже успокоилось. Надежда похоронена. Звонок – ОН. Короткое поздравление. Но это поздравление перечеркнуло все те пламенные речи, которых она наслушалась за весь день. Его обещание встретиться. Его подарок. Самый дорогой.
А вот Он подарил ей шоколадного утёнка. Это был лучший и самый дорогой подарок для неё.
И вот Он летом – счастливый и довольный жизнью. Его постоянная фраза: «Я ещё молод. Мне ещё рано жениться» успокаивали сердце. Его улыбки и даже смех. Его весёлое настроение и своеобразный юмор.
Всё это кончилось и от этого появился горький привкус во рту. Очнувшись, она поняла, что это кровь. Она до боли закусила губу и из неё пошла кровь. Из маленькой ранки обильно текла кровь. На сердце тоже была рана. Но она была больше и тоже кровоточила.
- Нет, пожалуйста. – Она покачала головой. Развернулась и пошла.
Вот он. Дом. Квартира. Комната. Кровать.
Всё.
Слёзы. Много слёз. Мокрая подушка. Больно. Больно плакать. Больно видеть обеспокоенную мать. Больно всё.
Ничего не хочется. Одни воспоминания. От них больно.
Единственное, что заставляет её забыться – это мозаика из стекла. Она выкладывает из него узор, выражая в нём всю боль. Это облегчение.
Она не замечает, как день сменяется ночью, а ночь – снова днём. Мать просит поесть, а она не хочет. Ком в горле мешает говорить. Боль в сердце мешает дышать.
…вот, уже скоро конец этой работе. Скоро она закончит.
Чтобы мать не мешала – она заперла дверь, иногда открывая её, чтоб показать матери, что она жива. Хоть и наполовину.
Вот. Всё. Она знала, что всё закончена, но не могла свыкнуться с этим. Она не была готова к пустоте, которая ожидала её впереди. Не осталось ничего, кроме усталости.
Ночью панель казалась почти бесцветной, только льющийся через неё свет мог оживить её. Она не хотела спать. Боялась,
Она подошла ближе к витражу, но почувствовала, что ей стало плохо. На попыталась удержаться, но провалилась в темноту.
Он приехал к ней. Ворвался в комнату и увидел её, лежащую на полу. Он заметил, что она что-то сжимает в руке. Он со страхом разжал ей пальцы, боясь обнаружить в них бритву или острый осколок стекла. Но это был шоколадный утёнок.
Он заплакал.
Он перенёс её на кровать, а сам подошёл к витражу. Устремив когти к золотистому облаку, с неба спускался ястреб. Там, где оно коснулось его, проступила алая капля крови.
Подойдя ближе, Он сначала увидел волнистые линии, прекратившие часть облака в развеваемые ветром женские волосы. Потом заметил чуть прикрытые глаза, которые переливы света делали совсем живыми. И, наконец, загадочную улыбку – поразительное сочетание восторга и красоты.
Он подошёл ближе, вглядываясь в кроваво-красную каплю, сочившуюся в том месте, где коготь ястреба вонзился в облако. Было что-то ещё, совсем крошечное, почти теряющееся в огне красок.
Алая слезинка в глазу ястреба. На её поверхности были еле заметно вытравлены очертания розы. Скорее намёк, чем реальное изображение, скорее надежда, чем уверенность. Эта роза сказала ему о любви больше. Чем целый трактат.
Он не верил в любовь. В её любовь. Она совсем маленькая была…, но сейчас она стала настоящей женщиной. А Он взял и женился на той, которую любил со школьной скамьи. Была ли и сейчас та же любовь, что и тогда? Врядли. Скорее, привязанность и привычка. И Он отвернулся от неё, испугавшись, что не сможет соответствовать этой любви.
Он подошёл к кровати. Сел рядом с ней и взял её руку в свою.
…Снова этот жар, это тепло. Тепло его руки. Она поняла, что Он рядом раньше, чем открыла глаза и увидела его лицо совсем рядом.
Его лицо. Самое дорогое, что есть. Оно. И совсем рядом. Это не сон…, это реальность…
- Прости… - его голос звучал тихо. – Я люблю тебя. Любил…, но не понимал этого…
- Иди к ней…, - тихо попросила она. – Она ждёт… Я смогу без тебя…Я люблю тебя…
- Я вернусь – горячее дыхание обожгло её кожу. – Мы будем вместе. Ты только жди, пожалуйста.
- Я люблю тебя… - снова повторила она. Он коснулся её губ своими и вышел.
Она знала, что они будут вместе.
Но не знала – в этой жизни или нет……
Решила выложить на Ваш суд моё творение...Оцените...
Готова выслушать любую критику...
- Привет. Ты свободна сегодня? – услышала Она в трубке голос, от которого прерывалось дыхание, от которого тряслись руки, от которого хотелось плакать. Плакать от счастья, что Она слышит этот голос.
- Да. – Она всегда свободна. Для него она свободна вечно.
- Тогда давай через 20 минут на том самом месте, - коротко сказал он, зная, что она ни в коем случае не откажет.
- А как же… - вопрос так и не был высказан, так как Он положил трубку.
От ожидания кружилась голова, от счастья хотелось плакать. Она скоро его увидит. Совсем скоро она взглянёт в эти карие глаза, излучавшие тепло, услышит этот бархатный баритон, почувствует прикосновение его руки к своей. Скоро, совсем скоро…
Вот он, перед ней. Люблю, люблю. Она хочет это сказать, но молчит. Он смотрит на неё. Его глаза смеются. Смеются, но не насмехаются. Он всегда смотрит на неё с улыбкой. По её лицу можно прочитать всё то, о чём она сама боится сказать.
Она его любит. Любит, но молчит.
- Как ты поживаешь? – Она смотрит на него, не отрываясь, боясь, что если она отведёт взгляд – Он исчезнет. А она слишком долго ждала этого момента. Очень долго.
- Потихоньку, - его обычный ответ звучит как музыка. Он смотрит ей в глаза. Смотрит, не отрываясь. – А ты как?
- Хорошо. Замечательно. Как всегда. – Она не знает, как описать те ощущения, которые она испытывает сейчас, сидя рядом с ним и глядя на него. Как всегда…, когда ты рядом, - хочется добавить ей, но она молчит.
- Послушай…, - начинает он. И его карие глаза темнеют.
В её мечтах всё именно так и происходило – они смотрят друг другу в глаза, Он подался немного вперёд, взял её за руку. Сейчас… именно сейчас Он скажет то, чего она так долго ждала. Сейчас..., ещё мгновение и…
- Я женат… теперь.
СТОП!
Мир внезапно прекратил светиться яркими красками и превратился в чёрно-белый фильм. Вот мальчик, который только что скакал около матери и просил купить ему мороженое, сидит на стуле и плачет.
Как и ей. Ей тоже отказали.
Отказали в пользу кого-то другого. Кого – то, кто лучше неё.
Он продолжает смотреть ей в глаза. И по-прежнему держит за руку. Тепло его ладони обжигает. Слёзы обжигают глаза.
Нет. Нельзя. Плакать нельзя. Она сильная. Она справится… плакать можно потом.. сколько угодно долго,… а точнее – всю жизнь.
- Поздравляю, - тихо, почти шёпотом прозвучал её ответ. Она смотрела ему в глаза. Смотрела, не отрываясь. Вдруг Он исчезнет?!
Хотя… это было бы лучше. Тогда это всё превратилось бы в сон. Она проснулась и поняла, что ей приснился кошмар. Кошмар, от которого больно сжимается сердце, от которого на глаза наворачиваются слёзы,
Но это был не сон. Жаль. Это реальность.
- Когда? – только одно слово она смогла произнести. Только одно. На остальные слова не хватило сил. Они вдруг покинули её. Она почувствовала себя каким-то шариком. Шариком, из которого выпустили весь воздух. Нечем было дышать. Она взглянула на него. Стало легче дышать. Но сердце по-прежнему болело.
- Полгода назад. – В этот момент за окном прозвучал раскат грома. Или это было в её воображении? Может, это в её душе такой раскат? Всё содрогнулось. Она вздрогнула.
- Что с тобой? – беспокойство. Он беспокоится. Почему? Что она для него? Просто девчонка, которую угораздило влюбиться в него. Просто девчонка, которая готова отдать ради него всё, даже свою жизнь.
- Всё хорошо. – Сказала она. Она сильная. У неё хватило сил на 2 слова. Это значит, что она молодец и справится с этим моментом. С этим разговором. С этим концом.
Она смотрела на него всё с такой же любовью. Понимая, что больше не имеет права ни на что. Не имеет права даже смотреть на него так, как смотрела раньше. Это теперь был не он. Вернее, он…, но не один. С ним была она. Та, которую Он полюбил. Полюбил так, что решил связать с ней свою жизнь. Полюбил так, как любит его она, та, которая сидит напротив него.
- Мне пора. – Снова 2 слова. Видимо, на большее она не способна.
- Куда ты? Послушай…
- Извини…, - сказала она тихо. Медленно, нехотя, она вытащила свою руку из-под его. Стало холодно. Тепло его руки больше не согревало. Показалось, что наступила зима. Холодная и долгая зима. Зима, длиною в жизнь.
Быстро развернувшись, она пошла. Пошла, не разбирая дороги. Женат. Женат. Женат. Вертится в голове это слово. Слово, которое разрушило всё. Все надежды и все мечты.
- Мне надо тебе сказать кое-что..
Она оглянулась. Взглянула на него. Слеза скатилась по горячей щеке. Потом ещё одна. И ещё.
Она смотрела на него и никак не могла налюбоваться.
Воспоминания, кадр за кадром проносились перед ней.
Вот Он ей улыбнулся. Улыбнулся искренне и нежно. Первый раз она видела его улыбку.
Вот впервые прикоснулся к ней – это было, когда она возвращала ему бутылку с водой. Она отдёрнула руку, как от удара. Место их соприкосновения жгло. Но это был приятный ожог.
Вот Он её поцеловал. В щёку, но это был поцелуй. Нежный и первый! Его щетина немного поцарапала кожу, оставив след. Такой же след оставил этот поцелуй. След у неё в душе.
Вот, они впервые оказались наедине в маленьком пространстве машины…, Он улыбнулся ей. А она краснела и улыбалась. Ей ничего не надо было. Кроме как смотреть на него. Улыбка ему очень шла. Хотя она очень редко озаряла его мужественное лицо.
Вот они встретились после долгой разлуки. Встретились случайно. Она ему сказала, что вспоминала о нём. Он ответил: «Я тоже». Она была счастлива. Он подарил ей своё фото. И поцеловал на прощание. Тогда она почувствовала вкус его губ. Поцелуй длился доли секунд. Но она запомнила его навсегда. На эти доли секунд мир перестал существовать. Вся она превратилась в комочек нервных окончаний, которые были напряжены до предела. И, когда Он отошёл - взорвались яркими цветами. Её сердце билось, будто она бежала долго и далеко. Губы горели.
А вот её 15летие. Она сияет. Она стала на год взрослее. Её все поздравляют, желают много всего. Но все схожи в одном – все желаю исполнения одного – ГЛАВНОГО – желания. Звонок – сердце начинает быстро биться. «Алло» - это не он. На глаза наворачиваются слёзы. Снова звонок….. и это снова не он. Сердце уже успокоилось. Надежда похоронена. Звонок – ОН. Короткое поздравление. Но это поздравление перечеркнуло все те пламенные речи, которых она наслушалась за весь день. Его обещание встретиться. Его подарок. Самый дорогой.
А вот Он подарил ей шоколадного утёнка. Это был лучший и самый дорогой подарок для неё.
И вот Он летом – счастливый и довольный жизнью. Его постоянная фраза: «Я ещё молод. Мне ещё рано жениться» успокаивали сердце. Его улыбки и даже смех. Его весёлое настроение и своеобразный юмор.
Всё это кончилось и от этого появился горький привкус во рту. Очнувшись, она поняла, что это кровь. Она до боли закусила губу и из неё пошла кровь. Из маленькой ранки обильно текла кровь. На сердце тоже была рана. Но она была больше и тоже кровоточила.
- Нет, пожалуйста. – Она покачала головой. Развернулась и пошла.
Вот он. Дом. Квартира. Комната. Кровать.
Всё.
Слёзы. Много слёз. Мокрая подушка. Больно. Больно плакать. Больно видеть обеспокоенную мать. Больно всё.
Ничего не хочется. Одни воспоминания. От них больно.
Единственное, что заставляет её забыться – это мозаика из стекла. Она выкладывает из него узор, выражая в нём всю боль. Это облегчение.
Она не замечает, как день сменяется ночью, а ночь – снова днём. Мать просит поесть, а она не хочет. Ком в горле мешает говорить. Боль в сердце мешает дышать.
…вот, уже скоро конец этой работе. Скоро она закончит.
Чтобы мать не мешала – она заперла дверь, иногда открывая её, чтоб показать матери, что она жива. Хоть и наполовину.
Вот. Всё. Она знала, что всё закончена, но не могла свыкнуться с этим. Она не была готова к пустоте, которая ожидала её впереди. Не осталось ничего, кроме усталости.
Ночью панель казалась почти бесцветной, только льющийся через неё свет мог оживить её. Она не хотела спать. Боялась,
Она подошла ближе к витражу, но почувствовала, что ей стало плохо. На попыталась удержаться, но провалилась в темноту.
Он приехал к ней. Ворвался в комнату и увидел её, лежащую на полу. Он заметил, что она что-то сжимает в руке. Он со страхом разжал ей пальцы, боясь обнаружить в них бритву или острый осколок стекла. Но это был шоколадный утёнок.
Он заплакал.
Он перенёс её на кровать, а сам подошёл к витражу. Устремив когти к золотистому облаку, с неба спускался ястреб. Там, где оно коснулось его, проступила алая капля крови.
Подойдя ближе, Он сначала увидел волнистые линии, прекратившие часть облака в развеваемые ветром женские волосы. Потом заметил чуть прикрытые глаза, которые переливы света делали совсем живыми. И, наконец, загадочную улыбку – поразительное сочетание восторга и красоты.
Он подошёл ближе, вглядываясь в кроваво-красную каплю, сочившуюся в том месте, где коготь ястреба вонзился в облако. Было что-то ещё, совсем крошечное, почти теряющееся в огне красок.
Алая слезинка в глазу ястреба. На её поверхности были еле заметно вытравлены очертания розы. Скорее намёк, чем реальное изображение, скорее надежда, чем уверенность. Эта роза сказала ему о любви больше. Чем целый трактат.
Он не верил в любовь. В её любовь. Она совсем маленькая была…, но сейчас она стала настоящей женщиной. А Он взял и женился на той, которую любил со школьной скамьи. Была ли и сейчас та же любовь, что и тогда? Врядли. Скорее, привязанность и привычка. И Он отвернулся от неё, испугавшись, что не сможет соответствовать этой любви.
Он подошёл к кровати. Сел рядом с ней и взял её руку в свою.
…Снова этот жар, это тепло. Тепло его руки. Она поняла, что Он рядом раньше, чем открыла глаза и увидела его лицо совсем рядом.
Его лицо. Самое дорогое, что есть. Оно. И совсем рядом. Это не сон…, это реальность…
- Прости… - его голос звучал тихо. – Я люблю тебя. Любил…, но не понимал этого…
- Иди к ней…, - тихо попросила она. – Она ждёт… Я смогу без тебя…Я люблю тебя…
- Я вернусь – горячее дыхание обожгло её кожу. – Мы будем вместе. Ты только жди, пожалуйста.
- Я люблю тебя… - снова повторила она. Он коснулся её губ своими и вышел.
Она знала, что они будут вместе.
Но не знала – в этой жизни или нет……
суббота, 24 декабря 2005
солнечные зайчики тоже умеют летать...
Зачем ты снова
Ищешь взглядом взгляд.
Зачем вернуть
Пытаешься обратно
Тех дней
Неугасимых теплый ряд
Как листья тополя,
Что были сорваны внезапно.
Листок изорван
И истлел, уже давно
Развеян ветром…
И сквозит меж пальцев дым.
Взгляни спокойно
Как судьбы веретено
Наращивает кольца
Жизни на остова клин.
И вот уже
Не важно кто с тобой.
В устах застынет
Горький вкус побед.
Ты знаешь
Что остался сам собой.
И люди скажут:
«Не виновен. Нет!»
И ты поймешь,
Как кто-нибудь другой,
Песчинки бытия
Ложатся ровным счетом.
Лишь сердцем
Ты увидишь дверь в Саввой
Здесь место есть
Твоим падениям и взлетам.
Ищешь взглядом взгляд.
Зачем вернуть
Пытаешься обратно
Тех дней
Неугасимых теплый ряд
Как листья тополя,
Что были сорваны внезапно.
Листок изорван
И истлел, уже давно
Развеян ветром…
И сквозит меж пальцев дым.
Взгляни спокойно
Как судьбы веретено
Наращивает кольца
Жизни на остова клин.
И вот уже
Не важно кто с тобой.
В устах застынет
Горький вкус побед.
Ты знаешь
Что остался сам собой.
И люди скажут:
«Не виновен. Нет!»
И ты поймешь,
Как кто-нибудь другой,
Песчинки бытия
Ложатся ровным счетом.
Лишь сердцем
Ты увидишь дверь в Саввой
Здесь место есть
Твоим падениям и взлетам.
воскресенье, 18 декабря 2005
Я говорю правду либо скрываю её (c).
Где он – там всходит солнце,
Где он – сейчас заря,
И, может, с ним есть кто-то,
Но точно уж не я.
Его глаза, как звёзды,
Блестят, манят, зовут…
Не все со мной согласны,
Но многие поймут.
Идут часы, минуты...
А мысли – всё о нём.
И просто невозможно
Подумать о другом.
Он обо мне не знает…
Наверно, не судьба...
Но ждать не перестану,
Хотя и не нужна...
суббота, 17 декабря 2005
Я говорю правду либо скрываю её (c).
Светит солнце, и где-то далёко
Плачут ивы, склонясь над прудом.
Облака плывут в небе высоко,
А я думаю только о нем.
Только он о мне думать не хочет,
И вообще, он не любит меня.
Но зачем голову мне морочит,
Голубыми глазами маня?
Я влюбилась, хотя не хотела.
И зачем? Я ему не нужна.
Чтоб ему улыбаться несмело?
Я и думать о нём не должна!
Солнце скоро зайдет, и стемнеет,
Ивы ж так же клонятся к пруду...
След от солнца в воде все краснеет,
Я домой потихоньку бреду...
Плачут ивы, склонясь над прудом.
Облака плывут в небе высоко,
А я думаю только о нем.
Только он о мне думать не хочет,
И вообще, он не любит меня.
Но зачем голову мне морочит,
Голубыми глазами маня?
Я влюбилась, хотя не хотела.
И зачем? Я ему не нужна.
Чтоб ему улыбаться несмело?
Я и думать о нём не должна!
Солнце скоро зайдет, и стемнеет,
Ивы ж так же клонятся к пруду...
След от солнца в воде все краснеет,
Я домой потихоньку бреду...
пятница, 16 декабря 2005
Ich tanze bis zum Morgengrauen, die Welt um mich herum existiert nicht.
Небо серо-черное затянулось тучами,
И проходит в легкие влажно-грязный смог.
Улетает с ветрами вера в что-то лучшее,
В воздухе тяжелом исчезает бог.
Нет мне сил печалиться, нет мне сил кручиниться,
Сладко мне мечтается вечером одной.
Мир в моих мечтаниях уж покрылся инеем
И оставил Осень за моей спиной.
И проходит в легкие влажно-грязный смог.
Улетает с ветрами вера в что-то лучшее,
В воздухе тяжелом исчезает бог.
Нет мне сил печалиться, нет мне сил кручиниться,
Сладко мне мечтается вечером одной.
Мир в моих мечтаниях уж покрылся инеем
И оставил Осень за моей спиной.
понедельник, 12 декабря 2005
Как будто бы я всё уже здесь видела.....
Как будто бы иду в сотый раз по изведанной до боли дороге....
Скучно.Грустно.Страшно.Непонятно.
Как будто бы уже в который раздоходишь до финиша в примитивной компьютерной игре.
Серо.Тускло.Уныло.
Все краски куда-то ушли....
Всё стало как в чёрно-белом старом фильме...
Фильме, чей финал давно уже известен.Давно уже придуман.
Мной.
Мной???
Смешно.
Пора уходить???
Как будто бы иду в сотый раз по изведанной до боли дороге....
Скучно.Грустно.Страшно.Непонятно.
Как будто бы уже в который раздоходишь до финиша в примитивной компьютерной игре.
Серо.Тускло.Уныло.
Все краски куда-то ушли....
Всё стало как в чёрно-белом старом фильме...
Фильме, чей финал давно уже известен.Давно уже придуман.
Мной.
Мной???
Смешно.
Пора уходить???
пятница, 09 декабря 2005
"Такая беззащитная и маленькая!"-скажут,и совсем без врагов...
я не понимаю себя,
и не понимаю других...
я живу нелюбя,
я совсем не люблю их...
не люблю, ни Тебя,
ни себя, ни Его...
трудно жить без любви..
да без нее вообще жить тяжело!
и не понимаю других...
я живу нелюбя,
я совсем не люблю их...
не люблю, ни Тебя,
ни себя, ни Его...
трудно жить без любви..
да без нее вообще жить тяжело!
пятница, 02 декабря 2005
Восславим Бухуса!
Того, кто завещал бухать
Беспробудно
Родимся заново!
И теми, кто умеет жить
Безрассудно.
Того, кто завещал бухать
Беспробудно
Родимся заново!
И теми, кто умеет жить
Безрассудно.
воскресенье, 27 ноября 2005
Легко скрывать ненависть, труднее - любовь, а труднее всего - равнодушие. (с)
——Прости.
"Вернись ко мне!" - тебя просил я много раз,
но я устал.
устал просить,
устал любить...
но все ж забыть я не могу,
как еще вчера,
мы проводили вместе вечера...
как было хорошо вдвоем!
в ответ на мой вопрос,
ты крикнула "довольно, хватит!"
расстались мы,
теперь все по другому...
исчезли глупые надежды,
пропали глупые мечты.
прошло пол года,
я перестал уж вспоминать тебя.
но вот, бродя по улице когда то,
случайно встретил я тебя опять.
ты шла с другим,
и весела и счастлива была...
и вечером, опять я думал о тебе.
вдруг кто то позвонил.
то была ты,
стояла скромно у двери.
"что тебе надо? уходи!"
сказал я грубо, и уж хотел уйти,
как вдруг услышал тихое "прости..."
————————————————————————————————————
ну как, очень ужасно?
"Вернись ко мне!" - тебя просил я много раз,
но я устал.
устал просить,
устал любить...
но все ж забыть я не могу,
как еще вчера,
мы проводили вместе вечера...
как было хорошо вдвоем!
в ответ на мой вопрос,
ты крикнула "довольно, хватит!"
расстались мы,
теперь все по другому...
исчезли глупые надежды,
пропали глупые мечты.
прошло пол года,
я перестал уж вспоминать тебя.
но вот, бродя по улице когда то,
случайно встретил я тебя опять.
ты шла с другим,
и весела и счастлива была...
и вечером, опять я думал о тебе.
вдруг кто то позвонил.
то была ты,
стояла скромно у двери.
"что тебе надо? уходи!"
сказал я грубо, и уж хотел уйти,
как вдруг услышал тихое "прости..."
————————————————————————————————————
ну как, очень ужасно?
суббота, 26 ноября 2005
Это солнце тебе! Этот ветер тебе! Это первый привет ниоткуда! Закрывая глаза, так хотелось сказать - с добрым утром, привет, с добрым утром!
Как выглядит счастье
С самого детства я любила танцевать. Танцевала всегда – когда приходили гости, перед родителями, одна перед зеркалом. Мама в совершенстве владела «танцем живота» и прониклась идеей научить этому и меня. Так с трех лет я начала заниматься восточными танцами. Позже это вошло в моду, и я стала давать что-то вроде уроков для желающих научиться. Через некоторое время их стало так много, что пришлось арендовать помещение в одном из спортивных центров города и уже официально пригласить людей на занятия. Через наш «класс» тек беспрерывный поток людей, которые заинтересовывались, но, приходя на занятия, понимали, что требуется серьезная работа, и уходили. Но в моей группе всегда был уже сформированный «костяк», состоящий из пяти человек: две молодые женщины, которые пришли практически сразу, как только образовалась секция, женщина лет сорока, двадцатидвухлетняя девушка и совсем молоденькая девушка, скорее, девочка Саша. Она абсолютно ничем не выделялась из всех, даже наоборот – на фоне других девушек смотрелась серой мышкой. Но не потому, что у неё была такая внешность – как раз наоборот: густые светлые ярко мелированные волосы только подчеркивали яркие, большие карие глаза с длинными, черными ресницами. Она была чуть полновата, но талия красивым изгибом выделялась на теле. Нет, она была незаметной совсем по другому поводу: она всегда молчала. От неё нельзя было услышать какого-нибудь рассказа, её никто не видел улыбающейся. Нет, была натянутая, скованная улыбка, иногда появляющаяся на губах, показывающая только: Я приняла ваше замечание. Я должна была не заметить её, но почему-то именно Саша сразу привлекла мое внимание и именно её имя я запомнила лучше всех. Однажды мне пришлось говорить с ней о чем-то, тему уже не вспомню. Она улыбнулась чему-то, но более открыто, более тепло. В глазах на секунду появилась какая-то жизнь, но тут же ушла из них. Она снова стала той тихой, застенчивой, молчаливой и неулыбчивой Сашей. В группе её не замечали. Только вот я почему-то всегда обращала внимание именно на эту девочку. Она выглядела взрослой не по годам. В её пятнадцать у неё была не только полностью сформировавшаяся фигура, но и пугающая безнадежность и усталость в глазах, которая появляется с возрастом у старых людей. Она напоминала брошенного котенка, который еще так мал, но уже знает все прекрасно о жестокости мира. Мне всегда хотелось утешить её, обнять, пожалеть, когда я случайно встречала её грустный взгляд. Хотелось побыть ей мамой, дать этому, еще, по сути, ребенку, хоть немного тепла. Но я ведь была простой инструкторшей. Что я могла сделать для этой девочки? Танцевала Саша прекрасно – плавные, мягкие движения красиво изгибали подвижное тело, она вся отдавалась танцу, забывала обо всем. Полгода она проходила на занятия и за это время я успела изучить её очень хорошо и понять, что её грусть в глазах тоже бывает разной. Бывает просто грустный взгляд, который, видимо, обозначал: у меня все в порядке. Но бывало и такое, что в глазах Саши стояла такая бесконечная тоска, что становилось ясно: что-то случилось.
Одно из занятий я запомнила надолго: Саша была очень рассеяна и невнимательна, движения у неё почти не получались, да и чувствовалось, что танец её не волнует. Это даже в какой-то степени испугало меня: что же случилось у ребенка? (я всегда про себя называла её ребенком, хотя понимала, что проблемы в её жизни были совсем недетскими, и не из-за отказа родителей купить компьютер она так грустила). Занятие закончилось, я ушла как всегда минут на тридцать позже, чем вся группа, и около дверей на улице увидела Сашу. Она стояла, неотрывно глядя куда-то в небо, а все лицо было залито слезами. На мою просьбу рассказать, в чем дело, она только поднесла руки к лицу и тихо заплакала.
- Пойдем! – я решила наплевать на дожидающегося дома мужа и помочь ребенку.
Я привела Сашу в свою так называемую «тренерскую», усадила на мягкое кресло и дала в руки чашку горячего чая (на улице температура была градусов пятнадцать ниже ноля). Саша сердито стерла ладонью слезы со щеки и подняла на меня глаза:
- Зачем вы это делаете? – прошептала она.
- Делаю что?
- Все это! Помогаете мне...
- Я просто хочу помочь...Тебе... Может, расскажешь, в чем дело?
Она недоверчиво, исподлобья взглянула на меня, словно пытаясь понять, можно ли доверять мне.
- Хорошо... я расскажу.
Того, что я услышала, я даже и предположить не могла. Я думала, что услышу «душераздирающую» историю подростковой любви, но... история любви была совсем другой: взрослой, тяжелой, безжалостной.
Саша год назад познакомилась с молодым человеком. Красивый, умный и порядочный мальчик Олег сразу же понравился девчонке. Она сама не заметила, как влюбилась, а затем и по-настоящему полюбила его. Она никогда не была высокого мнения о себе и думала, что такие как она никогда не нравятся таким как Олег, но в глубине души верила, что она – та единственная, которую он сможет полюбить. Она смогла полюбить его, даже несмотря на его тяжелый характер. Он не умел и не любил признавать ошибок и мало заботился об окружающих. Нет, он не был эгоистом, он любил своих друзей, только вот показывать этого не умел. Но откуда тогда, год назад после месяца знакомства было Саше знать об этом? Не знала она и то, что ему нужно было много времени, что определиться в своих чувствах. Приняв неопределенность за равнодушие, она долго мучилась, и мечтала уже о том, чтобы стать ему хорошей подругой. Олег оценил её преданность и, наконец, понял, что мало кто смог бы добиться такой близости за такой малый промежуток времени. Саша была готова для него на все, и он ценил это. Помучив её еще два месяца, он, наконец, признался ей в своих чувствах. Идиллия длилась недолго. Через две недели он сказал, что им лучше расстаться. По рассказу Саши, я поняла, что он хотел ей только добра, только вот она сама в это верить уже перестала. Потом сказал, что не может без неё. Вскоре, вновь обидев её чем-то, опять разорвал отношения. Опять вернулся, опять бросил. А как раз в тот день после недели молчания произнес самые страшные слова: Саш, я звоню из Москвы. Я уехал вчера. Прости, я решил, что так будет лучше и легче. Я больше не вернусь. Прости меня.
Услышав последние фразы, я так и осталась сидеть молча, изумленно глядя на то, как Саша снова уткнулась лицом в колени и заплакала. Я не верила, что в пятнадцать лет можно так любить друг друга. Этот парень любил её, это бесспорно. Она даже сама не представляла, как сильно я понимала её. Через нечто подобное я прошла пять лет назад, когда встретила своего будущего мужа. Он устроил мне такую же пытку, как и Олег Саше. Только вот мне было двадцать, а не пятнадцать! И теперь я прекрасно понимала, как сильно он любил эту девушку. Глядеть на то, как её всю трясет от рыданий, было просто невыносимо. Я села рядом с ней и крепко обняла её. Девочка уткнулась мне в плечо и, словно ища защиты, прижалась ко мне.
- Ну все, все... – тихо произнесла я, проведя рукой по золотистым волосам.
- Простите... – прошептала она, отодвинувшись и вытирая слезы. – Вы...
- Давай на «ты»! – перебила я.
Саша убрала с лица волосы и исподлобья взглянула на меня. На лице появилась улыбка – открытая, добрая, благодарная.
- Спасибо тебе огромное, Аурика...
- Да за что? За то, что выслушала?
- За то, что поняла!
***
В трубке раздался веселый девчачий голос, и легкий смех где-то «за кадром».
- Здравствуйте, а Сашу можно? – спросила я. Мне нужно было предупредить её об отмене занятия.
- Да, сейчас! Сашка! – крикнул голос в сторону. - Тебя!
- Да! – раздался в трубке веселый, живой голос.
- Саша? – удивилась я.
- Да, а кто это?
- Аурика!
- Ой, здравствуйте! – по голосу я поняла, что Саша улыбнулась.
- Я тебя хотела предупредить, что занятие отменяется!
- Жалко... – протянула она. – А почему?
- Я уезжаю на три дня. Саш, а чего ты такая веселая? – непроизвольно вырвалось у меня.
- А вы думаете, я всегда только грущу? – она все равно упорно называла меня на «вы».
- Просто никогда тебя веселой не видела... – смутилась я.
В трубке раздался живой смех.
- Я ж не готка – грустной ходить! У меня тоже хорошее настроение бывает!
- Понятно. Ладно. Я жду тебя в следующий понедельник.
- Хорошо! До свидания!
- Пока, Саш!
***
- Простите... – раздалось у меня за спиной, когда я вошла в спортивный центр. Резко развернувшись, я наткнулась взглядом на плечи парня. Пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза. – Вы Аурика?
- Да... – недоуменно кивнула я.
- У вас занимается девушка Саша?
Почему-то ту грустную Сашу я воспринимала исключительно, как «девочку». А буквально накануне ко мне в группу записалась еще одна Саша лет семнадцати, и я сразу подумала на неё.
- Да, занимается...
К тому времени мы перешли для занятий в большой зал со зрительными рядами.
- А...вы не могли бы мне позволить посмотреть на неё. Мне очень нужно! Я хотел бы посмотреть, как она танцует!
- Но... вы же понимаете, что это не разрешается! Там же женщины, им неприятно, когда...
- Да я все понимаю... – перебил он меня. – Но все же... Хотя ладно, я подожду здесь... – он развернулся и собирался пойти, сесть на лавочку.
- Подождите! – позвала я его. – Хорошо, посидите на последнем ряду, только чтобы вас видно не было со сцены.
- Спасибо огромное! – обаятельно улыбнулся он.
Та самая взрослая Саша веселая прибежала на занятие, а «моя» Саша, все так же с грустным лицом встала в самый последний ряд у кулис.
- Саша! – позвала я её. – Встань вперед, - и указала на пустое место рядом с собой.
- Туда? – испугалась она.
- Да, а что?
Саша подчинилась. Мы целый час занимались без перерыва. Саша все-таки потрясающе двигалась. Хотя это было понятно: она как-то рассказала, что занималась танцами в группе типа «Тодеса». Занятие закончилось и все собирались расходиться, но тут кто-то попросил меня станцевать. Просили так, что легче было быстренько станцевать, чем возражать. Я поставила музыку и исполнила один из самых легких танцев. Этого группе показалось мало, но тут я решила выкрутиться из ситуации:
- Саша! – обратилась я к «моей» девочке. – Может, что-нибудь нам станцуешь?
- Я??? – изумилась она.
- Давай, станцуй! – вдруг поддержали все.
- Ну хорошо... – неуверенно согласилась она. – Танец живота лучше смотреть в профессиональном варианте, а у меня это вряд ли получится, так что давайте что-нибудь из «сценических» танцев.
Она выбрала какой-то диск и поставила в музыкальный центр. Зазвучала ритмичная музыка и женский голос. Саша начала танцевать. Было понятно, что это была полная импровизация, но я еще ни разу не видела, чтобы кто-нибудь так танцевал!
Её глаза вдруг загорелись, в них появилась жизнь и страсть. Она кружилась в быстром танце, изгибаясь самым невероятным образом. Движения рук красиво обрамляли эту картину. Красивый, потрясающе женственный танец, чем-то напоминал балет плавностью движений. Но и отличался от него ритмом и быстротой. Движения, будучи мягкими, одновременно и были очень резки. Одному Богу было известно, как ей это удавалось. Все замерли, восхищенно глядя на то, как Саша, вытягивая носок, села на шпагат и тут же резко поднялась. На миг замерев, она закружилась по диагонали с такой скоростью, что за секунду успевала сделать по обороту. И, дойдя до середины сцены, резко остановилась, выгнулась, изящно раскинув руки, и опустилась на колени. Через секунду я пришла в себя и первая громко зааплодировала Саше. Ничего более эффектного я не видела ни разу в жизни. Постепенно пришли в себя и все остальные и присоединились ко мне. Около минуты мы, не останавливаясь, хлопали этой потрясающе талантливой девушке. Саша поднялась на ноги и первый раз за все это время искренно улыбнулась, показав ровные, белые зубы. Озарившая лицо, потрясающе обаятельная улыбка враз изменила его – вдруг стало ясно, какой необычайной красотой Сашу наделил Господь. Я была счастлива за эту девчушку, по-настоящему счастлива. То, что произошло в следующий момент, я видела словно в замедленной съемке. С последнего ряда встал тот самый парень и пошел к сцене, неотрывно глядя на неё. Саша подняла глаза и вздрогнула.
Глаза, и так немаленькие, широко распахнулись в каком-то испуге, и казалось, занимали теперь добрую половину лица. Она с надеждой вглядывалась в темноту зала, разглядывая приближающегося человека.
Только в этот момент у меня в голове щелкнуло: Олег. Её Олег.
Она пристально смотрела на него, как будто убеждаясь, что это действительно он. Затем неуверенно улыбнулась уголками губ, улыбнулась чуть шире, и, подняв радостные глаза, озарила широкой улыбкой весь зал.
- Олежка! – тихо произнесла она, сорвалась с места и побежала к нему.
Золотистые волосы развевались за спиной, глаза светились счастьем. Он крепко обнял её и, слегка приподняв, закружил над землей. В абсолютной тишине зала раздался её счастливый смех. Она смотрела ему в глаза с такой любовью, которую невозможно объяснить словами. В этом взгляде выражалось все: счастье, любовь, преданность...
- Прости меня... – прошептал он, но в тишине его слова глухо разнеслись по залу.
- Уже простила! – все так же улыбаясь, ответила Саша.
Вся группа, не двигаясь, смотрела на это абсолютно счастливое лицо всегда такой грустной девушки. И казалось, что вот в этом ангеле с золотистыми волосами и воплощено было все счастье нашего мира. Я всегда знала и тогда получила подтверждение того, как необычна была Саша. А на следующее занятие она вбежала в зал с широкой улыбкой на лице и встала рядом со мной в первый ряд. А Олег снова тихо прошел к последним креслам.
С тех пор прошло пять лет. Саша бросила занятия год назад, потому что не успевала из-за множества дел в институте. С Олегом они расстались. Через полгода после того счастливого дня. Просто тихо разошлись искать собственные пути в этом огромном мире. Мы с ней не прерывали общения – с этим, как я все еще называла её, ребенком было интересно, несмотря на нашу разницу в возрасте. И каждый раз, когда она приходила ко мне, она вбегала в мою «тренерскую» с широкой улыбкой на лице, как живое напоминание про Олега. Про тот день, когда я впервые услышала её смех. День, когда я впервые была до слез рада за не слишком близкого мне человека. Когда все увидели, как можно любить. Когда я впервые поняла, как выглядит счастье...
С самого детства я любила танцевать. Танцевала всегда – когда приходили гости, перед родителями, одна перед зеркалом. Мама в совершенстве владела «танцем живота» и прониклась идеей научить этому и меня. Так с трех лет я начала заниматься восточными танцами. Позже это вошло в моду, и я стала давать что-то вроде уроков для желающих научиться. Через некоторое время их стало так много, что пришлось арендовать помещение в одном из спортивных центров города и уже официально пригласить людей на занятия. Через наш «класс» тек беспрерывный поток людей, которые заинтересовывались, но, приходя на занятия, понимали, что требуется серьезная работа, и уходили. Но в моей группе всегда был уже сформированный «костяк», состоящий из пяти человек: две молодые женщины, которые пришли практически сразу, как только образовалась секция, женщина лет сорока, двадцатидвухлетняя девушка и совсем молоденькая девушка, скорее, девочка Саша. Она абсолютно ничем не выделялась из всех, даже наоборот – на фоне других девушек смотрелась серой мышкой. Но не потому, что у неё была такая внешность – как раз наоборот: густые светлые ярко мелированные волосы только подчеркивали яркие, большие карие глаза с длинными, черными ресницами. Она была чуть полновата, но талия красивым изгибом выделялась на теле. Нет, она была незаметной совсем по другому поводу: она всегда молчала. От неё нельзя было услышать какого-нибудь рассказа, её никто не видел улыбающейся. Нет, была натянутая, скованная улыбка, иногда появляющаяся на губах, показывающая только: Я приняла ваше замечание. Я должна была не заметить её, но почему-то именно Саша сразу привлекла мое внимание и именно её имя я запомнила лучше всех. Однажды мне пришлось говорить с ней о чем-то, тему уже не вспомню. Она улыбнулась чему-то, но более открыто, более тепло. В глазах на секунду появилась какая-то жизнь, но тут же ушла из них. Она снова стала той тихой, застенчивой, молчаливой и неулыбчивой Сашей. В группе её не замечали. Только вот я почему-то всегда обращала внимание именно на эту девочку. Она выглядела взрослой не по годам. В её пятнадцать у неё была не только полностью сформировавшаяся фигура, но и пугающая безнадежность и усталость в глазах, которая появляется с возрастом у старых людей. Она напоминала брошенного котенка, который еще так мал, но уже знает все прекрасно о жестокости мира. Мне всегда хотелось утешить её, обнять, пожалеть, когда я случайно встречала её грустный взгляд. Хотелось побыть ей мамой, дать этому, еще, по сути, ребенку, хоть немного тепла. Но я ведь была простой инструкторшей. Что я могла сделать для этой девочки? Танцевала Саша прекрасно – плавные, мягкие движения красиво изгибали подвижное тело, она вся отдавалась танцу, забывала обо всем. Полгода она проходила на занятия и за это время я успела изучить её очень хорошо и понять, что её грусть в глазах тоже бывает разной. Бывает просто грустный взгляд, который, видимо, обозначал: у меня все в порядке. Но бывало и такое, что в глазах Саши стояла такая бесконечная тоска, что становилось ясно: что-то случилось.
Одно из занятий я запомнила надолго: Саша была очень рассеяна и невнимательна, движения у неё почти не получались, да и чувствовалось, что танец её не волнует. Это даже в какой-то степени испугало меня: что же случилось у ребенка? (я всегда про себя называла её ребенком, хотя понимала, что проблемы в её жизни были совсем недетскими, и не из-за отказа родителей купить компьютер она так грустила). Занятие закончилось, я ушла как всегда минут на тридцать позже, чем вся группа, и около дверей на улице увидела Сашу. Она стояла, неотрывно глядя куда-то в небо, а все лицо было залито слезами. На мою просьбу рассказать, в чем дело, она только поднесла руки к лицу и тихо заплакала.
- Пойдем! – я решила наплевать на дожидающегося дома мужа и помочь ребенку.
Я привела Сашу в свою так называемую «тренерскую», усадила на мягкое кресло и дала в руки чашку горячего чая (на улице температура была градусов пятнадцать ниже ноля). Саша сердито стерла ладонью слезы со щеки и подняла на меня глаза:
- Зачем вы это делаете? – прошептала она.
- Делаю что?
- Все это! Помогаете мне...
- Я просто хочу помочь...Тебе... Может, расскажешь, в чем дело?
Она недоверчиво, исподлобья взглянула на меня, словно пытаясь понять, можно ли доверять мне.
- Хорошо... я расскажу.
Того, что я услышала, я даже и предположить не могла. Я думала, что услышу «душераздирающую» историю подростковой любви, но... история любви была совсем другой: взрослой, тяжелой, безжалостной.
Саша год назад познакомилась с молодым человеком. Красивый, умный и порядочный мальчик Олег сразу же понравился девчонке. Она сама не заметила, как влюбилась, а затем и по-настоящему полюбила его. Она никогда не была высокого мнения о себе и думала, что такие как она никогда не нравятся таким как Олег, но в глубине души верила, что она – та единственная, которую он сможет полюбить. Она смогла полюбить его, даже несмотря на его тяжелый характер. Он не умел и не любил признавать ошибок и мало заботился об окружающих. Нет, он не был эгоистом, он любил своих друзей, только вот показывать этого не умел. Но откуда тогда, год назад после месяца знакомства было Саше знать об этом? Не знала она и то, что ему нужно было много времени, что определиться в своих чувствах. Приняв неопределенность за равнодушие, она долго мучилась, и мечтала уже о том, чтобы стать ему хорошей подругой. Олег оценил её преданность и, наконец, понял, что мало кто смог бы добиться такой близости за такой малый промежуток времени. Саша была готова для него на все, и он ценил это. Помучив её еще два месяца, он, наконец, признался ей в своих чувствах. Идиллия длилась недолго. Через две недели он сказал, что им лучше расстаться. По рассказу Саши, я поняла, что он хотел ей только добра, только вот она сама в это верить уже перестала. Потом сказал, что не может без неё. Вскоре, вновь обидев её чем-то, опять разорвал отношения. Опять вернулся, опять бросил. А как раз в тот день после недели молчания произнес самые страшные слова: Саш, я звоню из Москвы. Я уехал вчера. Прости, я решил, что так будет лучше и легче. Я больше не вернусь. Прости меня.
Услышав последние фразы, я так и осталась сидеть молча, изумленно глядя на то, как Саша снова уткнулась лицом в колени и заплакала. Я не верила, что в пятнадцать лет можно так любить друг друга. Этот парень любил её, это бесспорно. Она даже сама не представляла, как сильно я понимала её. Через нечто подобное я прошла пять лет назад, когда встретила своего будущего мужа. Он устроил мне такую же пытку, как и Олег Саше. Только вот мне было двадцать, а не пятнадцать! И теперь я прекрасно понимала, как сильно он любил эту девушку. Глядеть на то, как её всю трясет от рыданий, было просто невыносимо. Я села рядом с ней и крепко обняла её. Девочка уткнулась мне в плечо и, словно ища защиты, прижалась ко мне.
- Ну все, все... – тихо произнесла я, проведя рукой по золотистым волосам.
- Простите... – прошептала она, отодвинувшись и вытирая слезы. – Вы...
- Давай на «ты»! – перебила я.
Саша убрала с лица волосы и исподлобья взглянула на меня. На лице появилась улыбка – открытая, добрая, благодарная.
- Спасибо тебе огромное, Аурика...
- Да за что? За то, что выслушала?
- За то, что поняла!
***
В трубке раздался веселый девчачий голос, и легкий смех где-то «за кадром».
- Здравствуйте, а Сашу можно? – спросила я. Мне нужно было предупредить её об отмене занятия.
- Да, сейчас! Сашка! – крикнул голос в сторону. - Тебя!
- Да! – раздался в трубке веселый, живой голос.
- Саша? – удивилась я.
- Да, а кто это?
- Аурика!
- Ой, здравствуйте! – по голосу я поняла, что Саша улыбнулась.
- Я тебя хотела предупредить, что занятие отменяется!
- Жалко... – протянула она. – А почему?
- Я уезжаю на три дня. Саш, а чего ты такая веселая? – непроизвольно вырвалось у меня.
- А вы думаете, я всегда только грущу? – она все равно упорно называла меня на «вы».
- Просто никогда тебя веселой не видела... – смутилась я.
В трубке раздался живой смех.
- Я ж не готка – грустной ходить! У меня тоже хорошее настроение бывает!
- Понятно. Ладно. Я жду тебя в следующий понедельник.
- Хорошо! До свидания!
- Пока, Саш!
***
- Простите... – раздалось у меня за спиной, когда я вошла в спортивный центр. Резко развернувшись, я наткнулась взглядом на плечи парня. Пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза. – Вы Аурика?
- Да... – недоуменно кивнула я.
- У вас занимается девушка Саша?
Почему-то ту грустную Сашу я воспринимала исключительно, как «девочку». А буквально накануне ко мне в группу записалась еще одна Саша лет семнадцати, и я сразу подумала на неё.
- Да, занимается...
К тому времени мы перешли для занятий в большой зал со зрительными рядами.
- А...вы не могли бы мне позволить посмотреть на неё. Мне очень нужно! Я хотел бы посмотреть, как она танцует!
- Но... вы же понимаете, что это не разрешается! Там же женщины, им неприятно, когда...
- Да я все понимаю... – перебил он меня. – Но все же... Хотя ладно, я подожду здесь... – он развернулся и собирался пойти, сесть на лавочку.
- Подождите! – позвала я его. – Хорошо, посидите на последнем ряду, только чтобы вас видно не было со сцены.
- Спасибо огромное! – обаятельно улыбнулся он.
Та самая взрослая Саша веселая прибежала на занятие, а «моя» Саша, все так же с грустным лицом встала в самый последний ряд у кулис.
- Саша! – позвала я её. – Встань вперед, - и указала на пустое место рядом с собой.
- Туда? – испугалась она.
- Да, а что?
Саша подчинилась. Мы целый час занимались без перерыва. Саша все-таки потрясающе двигалась. Хотя это было понятно: она как-то рассказала, что занималась танцами в группе типа «Тодеса». Занятие закончилось и все собирались расходиться, но тут кто-то попросил меня станцевать. Просили так, что легче было быстренько станцевать, чем возражать. Я поставила музыку и исполнила один из самых легких танцев. Этого группе показалось мало, но тут я решила выкрутиться из ситуации:
- Саша! – обратилась я к «моей» девочке. – Может, что-нибудь нам станцуешь?
- Я??? – изумилась она.
- Давай, станцуй! – вдруг поддержали все.
- Ну хорошо... – неуверенно согласилась она. – Танец живота лучше смотреть в профессиональном варианте, а у меня это вряд ли получится, так что давайте что-нибудь из «сценических» танцев.
Она выбрала какой-то диск и поставила в музыкальный центр. Зазвучала ритмичная музыка и женский голос. Саша начала танцевать. Было понятно, что это была полная импровизация, но я еще ни разу не видела, чтобы кто-нибудь так танцевал!
Её глаза вдруг загорелись, в них появилась жизнь и страсть. Она кружилась в быстром танце, изгибаясь самым невероятным образом. Движения рук красиво обрамляли эту картину. Красивый, потрясающе женственный танец, чем-то напоминал балет плавностью движений. Но и отличался от него ритмом и быстротой. Движения, будучи мягкими, одновременно и были очень резки. Одному Богу было известно, как ей это удавалось. Все замерли, восхищенно глядя на то, как Саша, вытягивая носок, села на шпагат и тут же резко поднялась. На миг замерев, она закружилась по диагонали с такой скоростью, что за секунду успевала сделать по обороту. И, дойдя до середины сцены, резко остановилась, выгнулась, изящно раскинув руки, и опустилась на колени. Через секунду я пришла в себя и первая громко зааплодировала Саше. Ничего более эффектного я не видела ни разу в жизни. Постепенно пришли в себя и все остальные и присоединились ко мне. Около минуты мы, не останавливаясь, хлопали этой потрясающе талантливой девушке. Саша поднялась на ноги и первый раз за все это время искренно улыбнулась, показав ровные, белые зубы. Озарившая лицо, потрясающе обаятельная улыбка враз изменила его – вдруг стало ясно, какой необычайной красотой Сашу наделил Господь. Я была счастлива за эту девчушку, по-настоящему счастлива. То, что произошло в следующий момент, я видела словно в замедленной съемке. С последнего ряда встал тот самый парень и пошел к сцене, неотрывно глядя на неё. Саша подняла глаза и вздрогнула.
Глаза, и так немаленькие, широко распахнулись в каком-то испуге, и казалось, занимали теперь добрую половину лица. Она с надеждой вглядывалась в темноту зала, разглядывая приближающегося человека.
Только в этот момент у меня в голове щелкнуло: Олег. Её Олег.
Она пристально смотрела на него, как будто убеждаясь, что это действительно он. Затем неуверенно улыбнулась уголками губ, улыбнулась чуть шире, и, подняв радостные глаза, озарила широкой улыбкой весь зал.
- Олежка! – тихо произнесла она, сорвалась с места и побежала к нему.
Золотистые волосы развевались за спиной, глаза светились счастьем. Он крепко обнял её и, слегка приподняв, закружил над землей. В абсолютной тишине зала раздался её счастливый смех. Она смотрела ему в глаза с такой любовью, которую невозможно объяснить словами. В этом взгляде выражалось все: счастье, любовь, преданность...
- Прости меня... – прошептал он, но в тишине его слова глухо разнеслись по залу.
- Уже простила! – все так же улыбаясь, ответила Саша.
Вся группа, не двигаясь, смотрела на это абсолютно счастливое лицо всегда такой грустной девушки. И казалось, что вот в этом ангеле с золотистыми волосами и воплощено было все счастье нашего мира. Я всегда знала и тогда получила подтверждение того, как необычна была Саша. А на следующее занятие она вбежала в зал с широкой улыбкой на лице и встала рядом со мной в первый ряд. А Олег снова тихо прошел к последним креслам.
С тех пор прошло пять лет. Саша бросила занятия год назад, потому что не успевала из-за множества дел в институте. С Олегом они расстались. Через полгода после того счастливого дня. Просто тихо разошлись искать собственные пути в этом огромном мире. Мы с ней не прерывали общения – с этим, как я все еще называла её, ребенком было интересно, несмотря на нашу разницу в возрасте. И каждый раз, когда она приходила ко мне, она вбегала в мою «тренерскую» с широкой улыбкой на лице, как живое напоминание про Олега. Про тот день, когда я впервые услышала её смех. День, когда я впервые была до слез рада за не слишком близкого мне человека. Когда все увидели, как можно любить. Когда я впервые поняла, как выглядит счастье...
пятница, 25 ноября 2005
Пушистая москвичка
Я одна.
Лишь тихо капает из крана вода.
Лишь мурчит тихо мой белый кот.
Вот и все. Вот.
Тебя рядом нет.
Пишу SMS, но не приходит ответ…
Набираю номер твой.
Такой родной!
Но в трубке лишь гудки.
Я словно заплываю за буйки.
Мне хочется кричать.
Но слово я себе дала молчать…
********************************
В камине горит огонь.
Он словно шепчет тебе: «Её сердце не тронь».
Ведь раньше ты без ножа его ранил,
Словами.
А она – мост между двумя мирами.
В одном мире ты ее любишь,
Никогда не забудешь.
Во втором понимаешь – она не такая, как ты.
И не ты ей даришь цветы.
Бордовые розы.
А на лепестках ее слезы.
Ведь ей подарил их не ты.
Но о тебе все ее мечты.
Боль в сердце, словно в нем розы шипы.
И вот вы встретились на улице: она и ты.
Она подошла. Тихо спросила: «Неужели это ты?».
Ты не ответил. Сказал лишь: «Люблю тебя».
Она опустила глаза, прядь волос теребя.
Поздно.
Слишком поздно.
Ты это понял, хоть она не сказала ни слова.
А по ее лицу слезы катились снова и снова.
«Прости…
Я уйду. Нет не грусти…еще раз прости…»
Лишь тихо капает из крана вода.
Лишь мурчит тихо мой белый кот.
Вот и все. Вот.
Тебя рядом нет.
Пишу SMS, но не приходит ответ…
Набираю номер твой.
Такой родной!
Но в трубке лишь гудки.
Я словно заплываю за буйки.
Мне хочется кричать.
Но слово я себе дала молчать…
********************************
В камине горит огонь.
Он словно шепчет тебе: «Её сердце не тронь».
Ведь раньше ты без ножа его ранил,
Словами.
А она – мост между двумя мирами.
В одном мире ты ее любишь,
Никогда не забудешь.
Во втором понимаешь – она не такая, как ты.
И не ты ей даришь цветы.
Бордовые розы.
А на лепестках ее слезы.
Ведь ей подарил их не ты.
Но о тебе все ее мечты.
Боль в сердце, словно в нем розы шипы.
И вот вы встретились на улице: она и ты.
Она подошла. Тихо спросила: «Неужели это ты?».
Ты не ответил. Сказал лишь: «Люблю тебя».
Она опустила глаза, прядь волос теребя.
Поздно.
Слишком поздно.
Ты это понял, хоть она не сказала ни слова.
А по ее лицу слезы катились снова и снова.
«Прости…
Я уйду. Нет не грусти…еще раз прости…»
четверг, 24 ноября 2005
Дитя четвертой власти
Ночь забрала на встречу право. Лешила.
Чувства все сожгла.
Искру надежды отняла
И испытать меня решила.
При встрече каждой взгляд пустой
Все вновь и вновь я замечаю.
В нем интереса не встречаю
И рушу времени устой.
Внимаю шепоту зимы.
Пытаюсь разгадать мгновенье
И только смутное волненье
Тревожит часто сны мои.
Чувства все сожгла.
Искру надежды отняла
И испытать меня решила.
При встрече каждой взгляд пустой
Все вновь и вновь я замечаю.
В нем интереса не встречаю
И рушу времени устой.
Внимаю шепоту зимы.
Пытаюсь разгадать мгновенье
И только смутное волненье
Тревожит часто сны мои.
пятница, 18 ноября 2005
When I wanted to cry... I couldn`t cause I wasn`t alloud...
Ода китайскому крестьянину.
Кто он такой?
Этот маленький человек?
Ему в лицо бьёт прибой
И он открывает нам новый век
Век света и лжи
Где нет ответов
Где нет полей полных ржи
И людям нет жизни без кастетов.
Умирая, он вспомнит
То лето в стакане
Умирая, запомнит
Любовь, всю в тумане.
А пока он живёт
Он лишь часть мира
Ну и пусть он жрёт
Не прекращая пира.
Маленький человек
Посреди громадин скал
Тяжесть кровавых век
Говорит, что он устал.
Силуэт чёрен и мрачен
Ручей безразлично течёт
Этот мир однозначен
Всё равно он умрёт.
Краски вновь появляясь
Не стереть улыбку с лица
Лбом дна касаясь
Обрыва – подлеца…
Кто он такой?
Этот маленький человек?
Ему в лицо бьёт прибой
И он открывает нам новый век
Век света и лжи
Где нет ответов
Где нет полей полных ржи
И людям нет жизни без кастетов.
Умирая, он вспомнит
То лето в стакане
Умирая, запомнит
Любовь, всю в тумане.
А пока он живёт
Он лишь часть мира
Ну и пусть он жрёт
Не прекращая пира.
Маленький человек
Посреди громадин скал
Тяжесть кровавых век
Говорит, что он устал.
Силуэт чёрен и мрачен
Ручей безразлично течёт
Этот мир однозначен
Всё равно он умрёт.
Краски вновь появляясь
Не стереть улыбку с лица
Лбом дна касаясь
Обрыва – подлеца…
вторник, 15 ноября 2005
А торможу я просто божественно
От автора:
История не имеет реальных аналогов, по крайней мере я о них не знаю. Все совпадения случайны.
читать дальше
История не имеет реальных аналогов, по крайней мере я о них не знаю. Все совпадения случайны.
читать дальше