Я слова доброго не знаю...

[I m a g i n a r y]

Я слова доброго не знаю.
Я ласки нежной не хочу.
Я - боли средоточье страшной,
И смерти я долги плачу.

Я острой болью вышиваю
Стихи на сердце у людей.
Им, как угли в огонь бросаю,
Мешки болезненных потерь.

Я столько перешла дорог-
Сколь в жизни и не ходят даже.
Пришла я наконец на тот порог,
За который не пустят дважды.

С тобой я всегда равна,
Но есть лишь одно различье:
В том, что тебе нужна
Любви чужая обитель.

---

[птица луны]

Мы целуемся глядя ночами в окно
На снежинки огней, сквозь дороги машин.
Мы целуемся, смотрим чужое кино,
Только каждый опять ничего не решил.

Горький дым. Каждый третий как каждый второй,
Отвернувшись назад, мы считаем шаги.
Я гадаю опять бесполезностью слов.
Перечту тебя быстро по пальцам руки.

Мой нелепый фрагмент – моя жизнь в темноте,
Мой осколок, мой шаг – чей то нужный кусок.
Чье-то сердце наверно забилось во мне,
Только страх не найти пробуравил висок.

Мы целуемся, глядя в ночное окно,
Не касаясь друг друга, в ночной тишине.
Запираем замки чуть дрожащей рукой.
Каждый шепчет себе – знать бы, знать бы ответ –

И потом просмотрев все обрывки стихов,
Отшвырнув все наброски, что делал во сне,
Замираешь, боясь не понять своих слов,
Угасаешь, боясь отразиться во мне.

Мы целуемся нежно, не глядя в глаза
Никому. Обещая вернуться домой.
Твои руки не смогут меня удержать,
Но пока наше время - я буду с тобой.

---

[Mask~va]

Полнолуние вновь. И ей снова не спится.
Стала темная ночь ей совсем как сестрица.
Нет, она не боится сидеть в тишине
C ее грустными мыслями наедине.
Не боится она, как все, одиночества
И не знает про злые людские пророчества.
Она любит свободу и ночные прогулки,
Где безлюдные улицы и переулки.
Но сегодня глядит на луну лишь с окошка.
И о чем-то грустит эта черная кошка…

---

[Alexandera]

Это сообщество - место для тех, кто умеет слагать слова, выстраивать их в предложение и связывать в текст. Для тех, кто любит записывать сны, ощущения, картинки встающие перед глазами и просто мысли, приходящие и уходящие. В этом сообществе вы можете оставить свое произведение или же ссылку на него с описанием темы произведения и просматривать отзывы тех, кто исполнит роль ваших бескорыстных читателей.
Слагайте, пишите и чувствуйте.
Всем, кто без страха бродит по жизни, вход воспрещен!

diary.ru/~el-lena/

---

мотылек

[птица луны]

Ты влюблен в тень,
Ты влюблен в ночь
Ходишь во сне,
Просишь помочь.
Бьешься в стекло
Бабочкой крест,
Бисер - слова,
Цепью веществ.

Не уходи,
Не умирай
Наши пути
Разные в рай
Мой не-полет
Бьется в сетях,
Твой легкий шаг
Ластится. Взмах.

Грация снов,
Вечный обман.
Гибкость основ
Во взгляде туман.
Ты мотылек,
Сядь на ладонь.
Легкий цветок
С шипами не тронь.

Ты счастлив ночь,
Ты счастлив в день.
Ты любишь с ним,
Ты любишь с ней.
Бабочкой стан
Тонкая кость
Просто обман,
Только не злость

Взмахом рука
Танец с тобой,
Я далека
Ты мне чужой
Я тебе - ночь
Я твой обман
Забудешь, и прочь
Мчишься в туман.

---

[hipostasy]

В литературном, да и не только литературном, творчестве есть такое понятие как эпатаж....
Эпатаж - это стремление поразуть зрителя, слушателя, читателя грубейшей "прозой" отражения жизненного процесса....
И все же эпатаж, это скорее творчесский прием, нежели реальная характеристика его автора....
С таким предуведомлением представляю найденную в Liveinternete привлекшую внимание запись....

Деградирующие твари 21 века

жертвы интернета и табачной продукции
живущие сегодняшним днём и не знающие,что с ними будет завтра
у них нет будущeго,они его разбили
мы подростки 21 века
если в 20 веке боялись серийных убийц,то в 21 все боятся нас
у нас наш мир
где нет денег,нет домофона,мы все привыкли вышибать железную дверь с ноги.
бессоница
сидим в интернете
интернет-зависимость романтичное слово,ему не хватает мундштука и длинной сигареты
глупые
пьём энергетики,дешёвые слабоалкогольные коктейли,пиво в 14 лет
и каждый говорит,что жрёт таблетки,хотя пробовал лсд только раз
мы все такие крутые,что блюём в туалете на дне рождение
в 40-х sex beer and Rock'N'ROLL
в 90-х sex drugs and Rock'N'ROLL
а что придумаем мы?
подлые твари,завидуем лизе из 11 потому,что у неё личный водитель,частный дом и красивые шмотки
а мы дети подземелья
едем на метро туда обратно туда обратно
на подсознательном уровне мы все ROCK звёзды
мы все такие пафосные и от нас вкусно пахнет духами
мы любим умные фразы и умные книги
падонки и ублюдки
фраза один за всех и все за одного с нами не прокатит
каждый сам за себя
в 15 трахаемся со всем,что передвигается и то,не во всех случаях с тем,что передвигается
никогда не задавались вопросом,а что делали наши родители в 15?
играли в куклы и то,одна кукла приходилась на одного из сотни
сопливые дебилы
придумали емо
это так круто,теперь они не просто подростки,теперь они емо
плачут,ноют,носят чёрно-розовые шмотки и их не называют плаксами,их называют емо
мы любим индастриал и инди
а сами не прочь послушать хим и бритни
но надо же хоть как-то выпендриться и сказать такие красивые,неординарные слова:"я слушаю индастриал"
мы подростки 21 века
девочки влюблённые в анорексичных высоких мальчиков с тоненькими ножками
мальчики влюблённые в мальчиков
девочки похожие на мальчиков
мальчики похожие на девочек
когда старенькая бабушка нас перепутала на улице с противоположным полом
мы с такой гордостью об этом рассказываем друзьям
влюблённые в отражение в зеркале и в мальчика на фотографии из интернета
в душе каждый мечтает о пластике,но никогда не решится на этот шаг
мы так зависимы назависимостью
и мы любим Лондон потому,что звучит красиво,дождливо и музыкально
мы пропаганда нестандартности и индивидуальности
такие сильные фальшивки
в душЕ слабые,нуждающиеся в ком-то
в дУше часами и почему-то не мастурбируем
замкнутые в себе
ведь если откроемся нас никто не поймёт
нас никому не жалко
нас ненавидят и не ставят в пример младшей сестре
мы такие странные и красивые
задумчивые,умные,глупые
иногда наивные
но в большой мере мечтатели
мы летаем во сне и в жизни
мы подростки 21 века
мы боль,хрупкость и лживая уверенность....


P.S. добавление hipostasy: Вряд ли употребляющий выражение "Мы" автор ассоциируют себя с показанными "героями".... Скорее всего, он смотрит на это со стороны, но с болью и грустью.....

А как на описываемое смотрите вы??

---

[nikolaykofyrin]

Всем писателям смотреть фильм «Дьявол и Дэниэл Уэбстер»

Сообщение о вручении новой литературной премии молодым писателям совпало с просмотром на DVD американского фильма «Дьявол и Дэниэл Уэбстер». Фильм о том, как начинающий нью-йоркский писатель (Алек Болдуин) заключает сделку с дьяволом (Дженнифер Лав Хьюит), чтобы, в обмен на свою душу, добиться литературного успеха. По истечении десяти лет (срок контракта), вкусивший успеха писатель отказывается выполнять свои обязательства по сделке и отдавать свою душу дьяволу, и обращается к Энтони Хопкинсу (издателю - ?) с просьбой о помощи («отмазать» – по-нынешнему).
Давно избитый сюжет о Фаусте, продавшем душу дьяволу в обмен на славу, материальное благополучие и успех у женщин, здесь получает чисто американское развитие, связанное с возможностью опротестования сделки с дьяволом в суде присяжных. Известная сказка Вильгельма Гауфа «Холодное сердце» обросла некоторыми американскими новациями. Так преуспевающий автор расстраивается, что его успех приводит к катастрофе его друга. Дьявол ему объясняет: «чтобы преуспел один, другой должен проиграть»!
Фильм можно рассматривать как своего рода самокритику американской писательщины. Все понимают, что книги преуспевающего автора дерьмо, и сам автор это понимает, («я не стал спрашивать его мнение, не потому что он бы сказал, что мои книги дерьмо, я это и так знал»), но тем не менее вручают ему престижные литературные премии, ставят по книге фильмы, издают многотысячными тиражами, прекрасно осознавая, что дело не в качестве написанного, а в то, как это подать (продать).
– Я готов продать душу за одну паршивую минуту самоуважения, – говорит состоявшийся писателей, выбрасывая только что полученную золотую статуэтку престижной литературной премии. – У меня чувство, что постоянно кормлю эту машину успеха.
– Ты хотел успех, ты его получил! – отвечает ему дьявол.
– То, каким я был раньше (до успеха) нравится мне гораздо больше.
«Писатель заглянул внутрь себя и понял, что свет исчез».
– Я отказываюсь от сделки, – говорит писатель, вкусив все прелести успеха. – Возвращаю и дом, и квартиру.
- А деньги? А пулицеровскую премию? – спрашивает дьявол. – Хочешь повернуть время вспять?

В американском суде, оказывается, всё можно опротестовать, даже сделку с самим дьяволом. Ах, если бы это было так просто!
– Почему вы хотите расторгнуть сделку? Ведь вас ценят и уважают как писателя.
– Они уважают не меня, а мой успех.
– Значит, успех не стоил того?
– Я потерял любовь и друзей, дорогих мне людей; я потерял себя, – раскаивается знаменитый писатель.
– Зачем же вы заключили сделку с дьяволом?
– Я хотел успеха. Я думал, успех сделает меня счастливым.
– И ради успеха вы продали душу дьяволу?
– Я тогда не знал истинную ценность души.
– А было что-то, ради чего стоило продать душу?
– Не было ничего!
«Джейбез Стоун против загробного мира!» Каково! Среди присяжных Эрнест Хемингуэй, Марио Пьюзо.
– Он стал лучше писать после того, как приобрёл успех? – спрашивают у свидетеля.
– Нет, сомневаюсь.
– Получил ли он то счастье, о котором мечтал?
– Нет, его надули.
Дьявол возражает: «Он мечтал об успехе, и я дал ему успех!»
Адвокат Хопкинс: «Он мечтал о читателях, чтобы его читали. Но при отсутствии души все читатели на свете ему были бы не нужны. В отсутствии души он не смог бы писать!»

Присяжные признают сделку не действительной. Американская сказка торжествует!

Как юрист, могу сказать, что нет никаких оснований признать сделку не действительной. Сделка не кабальная, в ней нет ни порока содержания, ни порока воли. Никто не принуждал писателя заключать сделку с дьяволом. Представьте, что вы получили в кредит дом, прожили в нём десять лет, а после этого отказываетесь выплачивать кредит. Не нужно быть дьяволом, чтобы заставить вас выплачивать долг.
– Он не печатался, был беден, не пользовался успехом у женщин, – пытается оправдать своего подзащитного Энтони Хопкинс. – И когда вам предлагают всё, о чём вы мечтаете, никто не смог бы устоять против такой сделки.

А вы смогли бы?

«Я бродил в поисках ответа, останавливая по совету знакомых свое внимание то на докторской диссертации моего сверстника, то на политической карьере энергичных однокашников, то на иномарке предприимчивых ребят-бизнесменов. Но знали бы они, как все это было мне чуждо! Ведь я не мог не понимать, что главное в жизни отнюдь не это. Попытки спорить ни к чему не приводили, — я только терял друзей, настолько ненормальным казались мои сомнения в абсолютной очевидности ценностей, составляющих жизненный успех. Действительно, трудно было спорить с реальностью многоэтажного особняка или “мерседеса”, в котором разъезжали мои приятели. Но я не мог им даже завидовать, поскольку понимал: они не зависти достойны, а сожаления. Пытаясь убедить своих оппонентов в иллюзорности так называемого успеха, я задавал им один и тот же вопрос: неужели они не видят тщетности усилий по обретению душевного комфорта через комфорт материальный? Разве можно путем приобретения вещей достичь душевного равновесия? Ведь богатство чаще всего стоит утраты совести, а за роскошь приходится платить ложью, приспособленчеством и нравственным падением. И разве цель жизни в обретении все большего комфорта? Но они не хотели признать очевидного. Опыт Фауста никого не убеждал!
Ни известность, пришедшая в результате активной общественной деятельности, ни признание научным сообществом результатов проведенных мною исследований, ни выступления по радио и телевидению, ни даже любовь женщин не удовлетворили меня. О деньгах, званиях и должностях даже не стоит и говорить, настолько они не соответствовали масштабу вопроса о цели и смысле существования, — их лживость и иллюзорность открылась раньше всего. Искушение же тщеславием не только не погубило, но еще более укрепило убеждение, что истинное прячется в тени, поскольку из всего мною сделанного главное так и не было воспринято. Уединение и полная безызвестность казались теперь непременными условиями познания истины. Суета и честолюбивые замысли только мешали, к ним я испытывал отвращение. Даже ребенок — воплощение всех моих надежд — не смог стать ответом на вопрос, зачем я живу.
Вынужденный идти методом проб и ошибок, я всегда внимательно прислушивался к тем колебаниям в глубине души, которые возникали каждый раз, когда ошибался, выбирая не свой путь. Но сила общественного мнения и соблазн пойти по указанной и протоптанной другими колее были столь велики, что почти всегда я выбирал этот наиболее легкий, но чужой путь. Там уже были выставлены указатели типа “туда пойдешь — это найдешь”, и тяжесть выбора была невелика. Но следуя по ней, я все время чувствовал, что мне неинтересно и меня не удовлетворяют достигнутые успехи. А самое главное — я все больше уходил от себя, а шедшие рядом другие путники смотрели на меня как на соперника, которого надо во что бы то ни стало обогнать. И никто из них не видел во мне попутчика, никто не предлагал идти вместе. Для них я был лишь конкурент. Меня многие обгоняли, и уже более молодые, а я все брел, размышляя, куда и зачем иду, правильное ли выбрал направление, и вообще, надо ли идти туда, куда бегут все. И чем дальше уходил, тем больше сомневался, каждый раз все отчетливее ощущая в себе колебания, когда шел в направлении, указанном стрелкой. Меня интересовало, куда ведут другие пути, но я никогда не видел тех, кто бы шел в ином направлении. Все, кого приходилось встречать, кого догонял я или кто обгонял меня, на развилке дорог шли туда, где, как гласил указатель, ждали успех, богатство и почет. И надпись не лгала, я действительно находил успех, признание и уважение. Но почему-то они не радовали. Чем дальше я уходил, тем труднее было оглядываться назад, ведь впереди ждал еще больший успех, всеобщее признание и уважение, а позади остался маленький мальчик с мучительным вопросом в глазах.
Я хотел отдохнуть, жаждал покоя, но обгонявшие меня люди всем своим видом показывали недопустимость отдыха; они были так увлечены гонкой, что уже не могли задуматься над тем, что ждет их на финише. Сам я не мог сойти с дистанции, и, подчиняясь общему азарту, бежал, стремясь получить и получая то, что уже не радовало и было мне не нужно, напоминая лишь об абсурдности и нелепости этой гонки, а также полной бессмысленности того, что ждет в конце пути. Каждый раз, преодолевая ту или иную преграду, я получал вознаграждение — это был успех в его различных проявлениях, но я не испытывал упоения достигнутым, а только лишь отвращение при одном виде этих стандартных, одинаковых для всех наград, при мысли, что я такой же как все, и полагается мне чуть хуже или чуть лучше, но такое же, как у других, соответствующее общепринятым представлениям простое человеческое счастье. И я должен был быть им доволен. Во всяком случае, именно благодарности ждали от меня те, кто вручал призы.
Я же готов был отказаться от всех этих ненужных мне наград, испытывая отвращение при одном их виде. Но самое главное, успех требовал, как необходимости, лгать, притворяться, играть по совершенно чуждым мне правилам. В душе все более росло беспокойство, но глядя на тех, кто, не задумываясь, лгал и приспосабливался, я должен был верить, что это есть плата за успех и таковы правила игры.
Я бежал вместе со всеми, и никто не мог или не хотел ответить на продолжающий мучить меня вопрос: за чем мы бежим? Большинство предпочитало не задаваться этим бесполезным, с их точки зрения, вопросом, и не тратить времени на размышления перед очередной развилкой дорог. Не задумываясь и без оглядки они бежали в направлении, где, как гласил указатель, ждал “успех”. А я все чаще останавливался, размышляя о том, что можно найти, если пойти в противоположном направлении. Как-то я спросил об этом обгоняющего меня человека. Он только смерил меня снисходительным взглядом и сказал: “чего еще раздумывать, куда все бегут, туда и я бегу. Не выпендривайся, будь как все, и тогда все у тебя будет хорошо. А от ненужных мыслей никакого проку, только голова болит”.
Однажды я увидел могильный камень и с горькой иронией подумал: “Кто-то не добежал до счастья.” Эпитафия на камне гласила:

В душе он жаждал лишь покоя,
Его обрел здесь наконец.
Подумай, у могилы стоя,
Зачем тебе побед венец...

Я долго стоял, перечитывая назидательные слова, пока не начал повторять их наизусть.
“Действительно, зачем мне все это?” — подумал я, ощутив колебания, которые возникали каждый раз, как только я начинал сомневаться в правильности пути, по которому бежал вместе со всеми. Но на этот раз вибрации были сильнее обычного. Они напоминали неприятные ощущения провалов в воздушные ямы во время полетов на самолете. Постепенно эти волны сомнения и беспокойства полностью вытеснили бездумный азарт погони за призраком жизненного успеха, который владел мною. Я даже присел, настолько мне стало не по себе. Это было похоже на то дискомфортное состояние, когда гуляя в лесу, вдруг понимаешь, что заблудился. Я стал оглядываться, но вокруг не было ни души. Только могила и поучительная эпитафия:

Подумай, у могилы стоя,
Зачем тебе побед венец...

А действительно, зачем? Эта мысль окончательно вывела меня из состояния привычного равновесия. Зачем, зачем, зачем? — как приступы зубной боли, звучали в мозгу слова. “В душе он жаждал лишь покоя“. Но ведь и я, в конечном итоге, тоже хочу прежде всего покоя. Всю жизнь бежим куда-то, не замечая ничего вокруг, жертвуя всем ради успеха, и только на пороге смерти, а хуже, если значительно раньше, осознаем, что жизнь как марафонская дистанция, позади, а впереди ждет смерть. Покой — вот желанный ориентир всех жизненных устремлений. Только находясь в покое, можно заглянуть в себя и ответить на вопрос, что же я такое и для чего живу? А все эти призы и победы, достающиеся дорогой ценой, приносят одно лишь беспокойство. Я стал плохо спать, постоянно думая о том, что ждет меня за следующим поворотом, как обогнать конкурента и сколько еще придется врать и мило улыбаться, протягивая руку тому, кого презираешь. Зачем мне все это? Зачем? Уже перестал доверять приятелям, в каждом вижу лишь соперника, который готов втоптать меня в грязь, стоит только оступится. В погоне за призраком успеха, каждого человека я начал рассматривать как средство достижения очередной победной цели с хорошим призовым фондом. Перестал замечать даже хорошую погоду и смену времен года. Природа мешала мне то ярким солнцем, то дождем, то снегом. А ведь раньше я радовался ласковому летнему солнышку, любил бегать босиком по лужам, играть с ребятами в снежки и строить крепости из снега. Где все это? Куда все исчезло? У меня нет времени даже повозиться с ребенком, хотя я мечтал о том, с каким удовольствием буду читать дочери сказки перед сном. Боже, что со мной? Где я? Что мне делать?
Сидя перед могилой и машинально повторяя слова эпитафии, я думал о том, что, может быть, то, чего я так жажду и к чему стремлюсь, как раз здесь, в этой могиле, и находится. “Покой обрел здесь наконец”. Интересно, подумал я, это он сам придумал эти слова или кто-то посторонний? Но кому надо останавливаться и тратить время на то, чтобы придумывать эпитафию. Закопали, и будь доволен.
У меня вдруг совсем пропало желание бежать куда-то и получать ненужные призы. Все награды, что накопил за прожитые годы, пылились в дальнем шкафу. Я ни перед кем не хвастался этими призами, никогда не доставал и не любовался ими. У меня было все, или почти все, что, как меня убеждали, нужно человеку для счастья, но самого главного я так и не приобрел. Оказалось, что то, чего я успешно достигал, были лишь средства, которые должны обеспечить желанную цель. Но чем больше появлялось у меня различных благ — символов успеха, — тем чаще становилось грустно, и ничто не могло вернуть прежнее беззаботное ощущение детства. Цель, к которой стремился, ускользала, делаясь тем более далекой, чем больше сил я тратил на ее достижение. Стремился к покою, но не находил его.
Сидя у могилы, и не переставая повторять слова эпитафии, я впервые подумал: “Ну почему, почему я так живу?” И это Почему отозвалось в глубине души приятными вибрациями. “Почему я так живу, если хочу жить совершенно иначе? Не нужна мне эта гонка с ее бесполезными призами. Будь проклят этот нелепый, всеми почитаемый успех! Достичь его невозможно, он ускользает словно мираж, но чтобы понять это, нужно потратить почти всю жизнь. Да и что из себя могут представлять те счастливчики, которые достигли финиша? Абсолютно счастливые люди? Само воплощение Успеха? Наверно, они самые несчастные люди. Можно только пожалеть этих самодовольных пленников успеха, распираемых чувством собственной полноценности, которые принесли в жертву своему идолу самое дорогое, что есть у человека — грусть в осеннем лесу, пленительное волнение пробуждающейся природы в первых подснежниках и чудо набухающей почки. Они достигли всего, чего хотели? А что же дальше? Чем жить, к чему стремиться, когда есть все и нет главного?”
из романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак»

---

ШАГ

[I m a g i n a r y]

Чего-то не хватает... Я с каждым днем осознаю это все четче и сил все меньше. С каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой, с каждым вздохом…от этого хочется кричать и плакать, а может радоваться и смеяться? Не понять. Осень не поменялась, она все та же: те же листья, как разноцветное конфетти лежат лужицами под деревьями, тот же морозный воздух, печаль, и безжалостный ветер с дождем бьет в окно, как будто тоже хочет узнать, в чем суть. Щемит в груди от этой тайны, а может это и не тайна вовсе? Что скрывает осень? Город заболел и как горький сироп от кашля глотает первые признаки зимы. Беда! Вернуть тепло, укрыться от морозов, согреть хотя бы душу! Сегодня пришла на крышу, встала на краю, бросила прощальный взгляд на места, ставшие за эти годы родными, прошептала: «Я как птица!» и … сделала шаг.

---

[sammler]

Сообщество для людей, пробующих свои силы в литературе и для тех, кто просто хочет поделиться с миром своими мыслями.

Ваши посты.

запись создана: 16.11.2007 в 14:24

---

[Tusya_Pussy_cat]

Приветик ) Это первое сообщество в которое я вступила ) В общем новичок я тут... Но я люблю писать маленькие рассказы, как например этот.


Ты всегда будешь со мной. У нас вдвоем всегда все будет получаться. Наша жизнь одна на двоих будет самой счастливой. Мы каждый день будем ходить гулять в парк. Ты еще не видел мой любимый парк, но я уверенна, что он тебе безумно понравится. Мы каждые выходные будем уезжать из города на прогулку, а летом мы обязательно поедим к морю. К моему любимому Черному морю. И даже если мы немного устанем за день, мы все равно пойдем вечером каться на аттракционах. Мы всегда будем гулять за ручку, ты будешь освещать мою жизнь своей улыбкой. И хотя я совсем не опытна в таких отношениях, хоть меня еще не научила жизнь всем премудростям, я знаю точно, ты будешь мною гордиться. Но у меня долго будет один большой сикрет от тебя. Наверное, я когда-нибудь расскажу тебе его, но тогда, когда мы оба будем старше. Я знаю, что ты полюбишь мечтать, так, как я люблю. Я знаю, что мы станем похожи как две капельки воды. Кто-то скажет, что у нас даже глаза похожи. И хоть сейчас мои родители против тебя, но я тебе обещаю, что они тебя приймут. Нам все будт завидовать когда-то. Все. Особенно твой папа, который никогда не посмеит подойти к нам, по тому, что вчера сделал самую большую ошибку в жизни, навсегда отказавшись от нас. Быстрей бы ты родился, мой малыш!

---

[Mask~va]

От судьбы не убежать
Ты глаза закрой руками –
Просто слез нам не сдержать,
Много было между нами.

Ты прости меня, прости.
Жаль, что все так получилось –
Просто у меня в груди
В лед сердечко превратилось.

Я пойду, и ты не стой…
Ждать не надо - не вернусь я,
Выбор сделан непростой,
Боль пройдет с осенней грустью…

---

***

[kif]

бред

Дайте мне древние руны,
Что хранят мудрость веков.
Дайте мне тонкие струны,
Сотканные из оков,
Разбитых когда-то богами!

Дайте мне голос прекрасный,
Что песню ветра поёт,
Дайте мне кисти и краски,
Силы бежать мне вперёд -
К новой заре мирозданья!

Вот я - бездарный художник!
Вот я - безумный поэт!
Слабого тела заложник,
Песком измеряю свой век,
И сломанными часами.

Чем я, скажи, хуже бога?
Чем же я лучше червя?
Мягкий диван, иль дорога -
Что ожидает меня?
Верхом иль босыми ногами?

Теперь посмотрите внимательно -
Зачем я всё это пишу?
К кому обращаюсь старательно
И что под конец получу?
Я просто напрочь запутался...

---

ЕЖИК

[baby-writer]

Вечер поздний, а она в дверь трезвонит. Бочком вошла, встала у порога.
– У меня, – говорит, – для тебя подарок.
Достает из-за спины и протягивает.
– Что это, – спрашиваю, – за какашка с колючками?
– Это не какашка, это ежик. Я для тебя слепила.
Ой, ну с ума сойти, ежик!
– Сама, значит, слепила?
– Ага.
– Из пластелина?
– Не, из воска.
И, замявшись, добавила:
– На память.
Хороша, думаю, память - какашка с колючками!
– Спасибо, – говорю, – конечно. А чего она... то есть он... так воняет?
– В нем сыр был.
– В ежике?
– Нет, в воске. В этот воск сыр заворачивали, чтоб не портился. А я отодрала и слепила. Я его твоим именем назвала, но ты, если хочешь, по-другому зови.
О, какашка в мою честь названа!
– Ты знаешь, – говорю, – только не обижайся. Я ее у себя, конечно, оставлю, но уж звать никак не буду, вонючую такую.
А у нее, смотрю, уже слезы на глазах.
– Ладно, – шмыгает носом, – ты его не обижай. Я пойду.
И убежала. А я с какашкой остался, в комнату отнес и на телевизор положил. Смотрел на нее, разглядывал. Колючки пальцем потрогал.
А ведь и вправду, никакая это не какашка, а ежик самый настоящий, курносый такой. Зря я только человека обидел.
Тогда я пошел на рынок и купил кусок сыра в воске. Воск сколупал, размял и слепил мышку. Неказистая получилась, точь-в-точь сосиска с ушками!
В следующий раз Машку встречу, подарю. И извинюсь обязательно!

читать дальше

---

Летний вечер

[Eva Bellamy]

Летний вечер медленно расползался по городу. Все стихло, и лишь редкие голоса детей внизу во дворе нарушали эту тишину. Сероватые облака, будто размазанные чьей-то нетвердой рукой по голубой плоскости неба, в некоторых местах прерывались облаками скомканными, похожими на клочки бумаги. Даша смотрела на это из окна, сидя на подоконнике. Сначала она изучала дом напротив, но это быстро надоело: вечер был ранний, люди еще не зажгли окна, ничего не было видно. В домах слева и справа ситуация ничем не отличалась. Птицы метались под небом, пролетая иногда в считанных сантиметрах от дашиного окна.
С подоконника слезать не хотелось. Не хотелось видеть свою комнату, тесную, неуютную. Каждая вещь там напоминала о чем-то неприятном. Плюшевая свинья – подарок бывшей лучшей подруги, постеры на всех четырех стенах – изображения глупой рок - группы, сигареты с зажигалкой – символ ее недавно начавшейся деградации…
Все это так давило на Дашу, что и минуты лишней не хотелось там находиться, но идти некуда. В других комнатах квартиры ничуть не лучше, даже хуже. Там мама с папой, раньше их постоянные расспросы бесили Дашу, но потом это постепенно прекратилось, сейчас ей даже немного не хватает этого, но ведь не может же она подойти и сказать: «Мама, папа, поспрашивайте меня о моей жизни, или лучше я сама вам расскажу», нет, не может… Хотя, их безучастность – это вовсе не плохо, главное, что не лезут.
На улицу выходить тоже не было никакого желания: повсюду знакомые с их вечными проблемами, новостями, приглашениями куда-нибудь сходить, их разговоры из раза в раз никак не меняются, надоели. Одни и те же, одно и то же… Иногда Дашу одолевала ярость из-за этого, она не могла понять, как люди могут с таким увлечением говорить такой фигне, постоянно, непрерывно. Подобные мысли лезли в голову даже, когда она просто шла по улице и слушала разговоры незнакомых прохожих. Женщины говорили – о детях или о других женщинах, девушки – о своих парнях, парни – о себе, дети – об учебе. Все так примитивно, статично, неизменно.
Но самое страшное, она осознавала, что, по сути, ничем не отличается от них. Так же сплетничает, переживает, просто болтает. Такие мысли вызывали приступы бессильной злобы и отчаяния. И не только из-за принадлежности к числу таких ничтожных людей, а из-за того, что этими переживаниями не с кем поделиться. Нет, она не была изгоем общества, подружки водились в изобилии, была даже лучшая.
Когда-то дружба эта действительно имела для Даши ценность, но теперь все изменилось, подружка стала отдаляться, все ее излияния выслушивала без участия, отстраненно. Даша понимала почему, осознавала, что сама виновата, знала, что нужно извиниться, просто подобрать нужные слова и попросить прощение за свое недавнее безобразное поведение, но она этого не делала, и дело даже не в гордости, а в обыкновенном пофигизме. Понимая, откуда он взялся и как с ним справиться, Даша опять ничего не делала, считала, что в этом мире, полном глупости и однообразия, бесполезно действовать, следует занять позицию равнодушного наблюдателя.
Оставаться наедине со своими мыслями было тяжело, поэтому компанию ей начали составлять бутылка пива (которая впоследствии плавно превратилась в вино, а затем и в водку) и сигареты. В принципе, от этого ничего не изменилось, просто с утра приходилось замазывать тоналкой мешки под глазами и жевать жвачку.
Постепенно (и закономерно) стала вырисовываться единственно верная идея, как нарушить равнодушное течение жизни. Она была проста, как все гениальное и навязчива, как все глупое. План воплощения этой идеи в жизнь возник так естественно, сложился в стройную систему из множества факторов и в итоге представлял собой слаженный, цельный замысел.
И вот, сидя на подоконнике, Даша добавила к нему завершающие штрихи. Вот теперь в теории все идеально, четко, совершенно. Осталась практика. Решиться – ничего не стоит: ни страха, ни сомнений, ни сожалений.
…Носящиеся по воздуху птицы, плоское небо, скомканные облака, кричащие дети, летящая из окна девушка – чем ни идеальная картина летнего вечера?

---

"Письмо"

[Logsbery]

Возможно, буду чуть нескромной
Я с Вами, мой Вы Господин,
Однако взгляд кидаю томный
Я в сторону шелка перин;
Прошу прощенья за распутство,
Игривость сладкую мою,
Но я не требую напутства –
Ведь знаю, что давно не сплю.

Коль были б Вы сейчас так близко,
Что я смогла коснуться б Вас,
Считаю, пробежала б искра
Меж мной и Вами тот же час;
Но я прошу, не отстраняйтесь,
Мне холодно без Ваших рук,
Ну что же Вы, не извиняйтесь –
Прошло давно волненье мук.

Позвольте мне немного фарса,
Ведь маски многие ношу,
Без них я не могу и часа,
Хотя… для Вас я всё стерплю;
Хотите, может, Вы клубники?
Или иной какой-то фрукт?
А карты дали даму пики…
К чему бы это? Ох, карты врут…

Голодных поцелуев жажду,
Вы, впрочем, тоже. Я смеюсь,
И Вы в ответ мне. Но однажды
С улыбкой Вашей не смирюсь;
Я знаю, я немного странна,
И что терпеть меня сил нет,
Да мне вообще милее драма…
Таков характера букет.

К чему лукавить? Заявляю –
Мне жизни больше нет без Вас,
От одиночества я исцеляю
И жизни придаю окрас;
Я помню сладкие минуты,
Одни когда мы были с Вами,
А языки свои маршруты
Извивистые рисовали.

Надеюсь, Вас я не задела
Фривольным текстом чересчур,
Но, как мы знаем, нет предела
У Вашей и моей цензур;
Серьёзно, Ваши губы страстно
И днём, и ночью я желаю,
Но потакать же мне опасно,
И платье я своё снимаю…

---

[Dead_Romeo]

"Эпитафия"

Ты не забудешь, как я в бой ушел,
Как был унижен, кем-то оскорблен,
Кому-то нужен, с кем к кому пришел,
И с кем я бился, когда был сражен.

Сражен был тем, чья низость мне
В тот день как раз опостылела,
И захотел я сжечь ее в огне...
Вот только пуля... Одолела.

---

***

[Seth Nightlord.]

Закрывая глаза, растворюсь в тишине.
Погружаясь в свой мир, оживая во сне.

Не читай мои мысли, заблудишься в них
Или станешь безумцем. Ведь я уже псих.

Понимаю, ты хочешь мой мир разгадать,
Мою душу понять, на куски разобрать.

Но не смей… я не дам тебе права узнать,
Что творится во мне. Не хочу раскрывать.

Ты не тот, кто бы мог заглянуть внутрь меня.
Ты не тот. Ты не будешь таким. Никогда.

Не мечтай, не строй планы… Все пусто, поверь.
Ты меня не узнаешь. В душу заперта дверь.

---

без названия

[Tonni]

Написано два года назад в 15 лет. Немного исправлено.

Она одернула блузку.Стала немного мала.Что ж, это единственная нарядная вещь в гардеробе,поэтому выбирать не приходится.Бабушкино зеркало бесстрастно отразило тоненькую фигурку. Она невольно погладила себя по животу.Сегодня?Или подождать?
Она бросила взгляд на большие настенные часы с резными стрелками. До встречи с ним десять минут.целых десять минут! Она прикрыла глаза, рисую в воображении их встречу. Неужели это не сказка? Она верила в сказки, зачитывалась в детстве сборниками и верила в их искренность и правдоподобие. Сейчас ее жизнь - сказка. Та, о которой она мечтала. Любимый рядом. Что еще для счастья надо?И он вовсе не принц на белом коне. Он лучше. У него добрая улыбка, теплые крепкие ладони и говорил он твердо, если что-нибудь решил-никто не переубедит. Старый телефонный апарат продребезжал противным дискантом. Она подпрыгнула от неожиданности. Неужели это опять из ЖЭКа? ДА расплатится она за долги, расплатится!
Но нет.Это был он.

дальще

-Алло, ты собираешься?
Она, не в состоянии вымолвить ни слова, кивнула и промычала что-то.
-Можешь расслабиться. Мы больше не увидимся никогда. Твое предательство нельзя простить. Прощай.
Она задохнулась. В глазах потемнело. О чем это он?
Но трубка зашлась гудками.
"Ну что, Лешка, гони пятьсот рубликов, она сейчас начнет трезвонить, - ухмыльнулся принц, - любит она меня больше жизни! Ща придет в себя и как накинется выяснять в чем дело!"
"А если не накинется? Тогда что? Не, спор спором, а рублишки я тебе пока придержу. Может, ты проиграешь!"
"Я? - изумился он, скалясь, - Да никогда!"

Она рванула блузку на груди. Что он сказал? Сознание помутилось? Какая-то ерунда! Она никогда не предавала его, да просто не могла предать! Глупости какие, но что же случилось? Первым порывом было набрать знакомый номер. Но потом она вспомнила, что за неуплату не может никому звонить. Что же делать?
И тут заломило виски. Она распахнула дверь балкона и вывалилась на маленький пятачок, заваленный хламом. Что делать? Что делать? Что делать? Он... ушел?
Она никогда не была впечатлительной и сентиментальной. Просто вдруг поняла, что он больше не вернется. Ведь он у нее такой... решительный. У нее? Нет, уже не у нее.
Слегка пошатываясь она сделала выбор. Он ей дался очень быстро.
Порванную блузку рвал неприятный сентябрьский ветер, было холодно.
Она перекинула ногу через перила. С трудом, надо сказать. И, оттолкнувшись, прыгнула, как прыгун в воду. Сначала вверх. Задержалась там на долю секунды и обвалилась вниз. И все это без звука и без мыслей. Их было двое.

---

знакомство

[птица луны]

Между их домами проходили трамвайные пути, совсем недалеко от кольца, на окраине города. Ветер в одиночестве гулял по улице, когда трамваи расползались к ночи по своим домикам.
Они встречали друг друга от одного трамвая к другому, от первого ритма до последнего. Они оба знали все виды их музыки, все настроения. Усталое, в одиннадцать вечера, когда, пустые, освещенные изнутри заспанные трамвайчики, сложив крылья, ползли спать, радостное - просыпающиеся и немного вредные, звонкие, в пять утра под окнами спящих горожан, рассыпали они мелкую дробь, разрезая своими светящимися окнами – глазами еще не проснувшийся район. И конечно, дневные трамваи, готовые поспорить с кем угодно скоростью и веселостью, когда их дребезжащие длинные и прозрачные крылья, похожие на крылья стрекоз, ребят своим быстрым мельканием то тут, то там, замирают на остановках, и тихо подрагивают, готовые к новому полету.
Они встречались от трамвая к трамваю, в девять часов, уезжая на учебу, она, на работу – он, и иногда – вечером, она выгуливала собаку по аллейке у остановки, а он встречал пожилую женщину. Каждый вечер женщина неизменно с важным видом выходила из засыпающего трамвая, держа за руку девочку, лет семи. Он, обычно подхватывал ребенка на руки и семья шла втроем, домой.
Девушка жила одна, ей некого было встречать и провожать, поэтому она ждала его от трамвая к трамваю, но они не были знакомы, только однажды утром, он помог ей поднять тяжелую сумку, и подал руку, помогая зайти. Именно тогда она для себя решила – я буду ждать этого человека.
Чувство было совсем безответным, ее не беспокоило то, что он не помнил ее лицо, не знал, как зовут ее собаку, она ждала его от трамвая к трамваю.
Однажды утром, он не пришел вовремя - она решила остаться и поехать позже, но он не приходил. Девушка мерзла на остановке, переминаясь с ноги на ногу, и ждала. Трамваи бежали мимо, трепеща своими радужными крыльями, солнце проглядывало из-за туч, а его не было. Прошел час. Она не поехала в институт, совершенно забыв о назначенном зачете, лишь беспокойно поглядывала на окна противоположного дома и думала, что вдруг, он заболел и лежит сейчас один в пустой квартире, и ему должно быть очень грустно.
Его мама, она так называла про себя ту пожилую женщину, скорее всего уже ушла, отвела внучку, в школу, и отправилась по делам, а он один… Она знала их окна и даже квартиру, один раз, гуляя у них во дворе с собакой, увидела как мальчишки обижали девочку, дергали за хвостики, смешно торчащие из-под шапки, и отогнала хулиганов. Малышка расплакалась и рассказала спасительнице где живет, позвала в гости, но во первых – девочка была слишком мала и никак не тянула на ее подружку – что скажут родители, и потом – собака… Так она узнала его дом, увидев девочку тем же вечером за руку с пожилой дамой.
В окнах на пятом этаже было темно, и девушка собралась пойти домой, но неожиданно вспомнила, как недавно болела сама. Кровать, подушка и выключенный свет. Собака на коврике, и так одиноко. Если бы тогда нашелся хоть один человек…

***
В дверь позвонили. Он поднялся, завернувшись в плед, и положив на тумбочку у кровати градусник, пошел открывать. Сил не было ни смотреть в глазок, ни спрашивать кто, скорее всего это мама, забывшая что-то дома, или почта. Щелкнул замок и за дверью он увидел девушку в короткой юбке и забавной синей курточке. Длинные, растрепанные, как будто от долгого стояния на ветру волосы, кое-как забранные в хвост, и широко раскрытые темные глаза. В руках она держала пакет молока и банку джема. Она робко и в то же время решительно переступила порог, он сделал шаг назад
- Вы к кому? – Он плотнее запахнул плед и удивленно тряхнул головой.
- Здравствуйте – улыбнулась. – Я к вам.

---

Рискну услышать отзывы

[*МалоМало*]

Молчанье в телефоне,
И не слышны шаги,
А сердце так и рвётся
Беги, беги, беги!

Но не могу я снова
Бежать, бежать, бежать,
Уж лучше бы я снова
Сумела удержать.

Я слышу звуки песни,
Я вижу небеса,
Я думаю, ведь если
Любовь не так чиста

Зачем же мне тогда
Судьбу свою ломать?
Не лучше ли опять
Мне в прятки поиграть?