Автор: Daria1214 aka Someoneinblack
Название: «Бумажные деревья осени»
Рейтинг: PG-13
Бумажные деревья осени
Чтобы пришло успокоение, надо лишь выплеснуть всю боль.
Кажется, это я еще сюда не выкладывала=)Уж отзвенели последние отголоски веселых летних песен. Растворился в воздухе беззаботный детский смех. Задул прохладный ветер. Он проникал во все щели, подхватывал с земли пылинки и уносил их далеко-далеко, разлучая со своими семьями. Просто. Жестоко.
И грустно-грустно было Отчаявшемуся Поэту глядеть на безумный вальс желто-красных листьев, вложивших свою судьбу в руки ветра. И видел Поэт в этом танце давнишний пожар, в котором горела Любовь… и сверкали белые пятна старательно вырезанных из бумаги силуэтов… Ветер все дул и дул и, казалось, никогда уж не остановится. Тихо-тихо напевали что-то деревья, отпуская в последнее путешествие своих детей.
То была песня Осени.
Это она позволила невидимым рукам ветра перебирать веточки-струны деревьев, превращая их колыхание в печальную музыку.
- Поэт, послушай: как прекрасна музыка Осени! Отчего же ты грустен, как туча, сегодня? – спросило потрепанное гусиное перо, что вертел в руках Поэт.
- Разве Осень прекрасна? Все же умирает, - прошептал Поэт, вслушиваясь в нежную песню, звуками которой его окутывал ветер.
И вновь, и вновь… Один и тот же долгий, нескончаемый день. Холодное утро… Тогда впервые выпал снег. Такой белый. Такой искристый. Он огнем горел на солнце… А вечером был настоящий огонь… Холод. Жар. Холод. Жар. Холод. Холод… И пустота… Но сначала был восторг. Утром… пробежаться по первому снегу, поймать несколько снежинок и посмотреть, как таят они от тепла ладони… от тепла тела… теперь давно остывшего тела…
- А разве я уродлива? – спросила Осень, прикасаясь сухими холодными пальцами к плечам Поэта. Она наклонилась над ним и зашептала своим металлическим голосом:
- Разве я так страшна? Ведь за мою будет Зима – блистающее кладбище – а потом снова жизнь – Весна и Лето. Разве я плоха? Разве я виновата, что такова моя роль?
- Я вижу красоту лишь в жизни. И лишь красотою я могу позволить восхищаться моему Перу.
- Если бы Поэт захотел, я бы восхитилось вами, Осень, - прошептало виновато Перо. Поэт обронил его на колени.
- Взгляни на нас при лунном свете. Взгляни на наши листья ночью при золотистом свете фонаря. Разве некрасивы желто-красные кораблики, кружимые ветром в круге света? – зашелестели деревья, и ветер донес их голос до сидевшего на лавочке Поэта.
- Но это Смерть так завораживающе красива, - шептал в ответ Поэт.
Деревья в то утро были покрыты тонким слоем первого снега. И так очаровательны красивы. И так блистательны. Так свежи. Так новы. Словно вырезаны из бумаги… Твой смех. Деревья улыбаются тебе… Мой безумный горький крик. Деревья плачут о тебе…
- И неужели лишь поэтому ты не можешь восхититься последними мгновениями Жизни? – отвечала Осень, склоняясь все ниже и ниже над Поэтом, все крепче и крепче сжимая его в своих воздушно-невидимых объятиях.
Солнце зашло. И в темноте горели лишь фонари. А в их свете купались кружащиеся в своем прощальном вальсе листья.
Поэт смотрел на них, не видя больше ничего...
В тот далекий вечер первые снежинки танцевали вальс под этим же самым фонарем… И листья так поразительно похожи на них. Но в их танце все еще чувствуется жизнь, жестокая и безумная борьба за последнее па – за последнее мгновение жизни… А те снежинки просто падали, они были мертвы… Ты тоже.
Деревья продолжали воспевать Осень. Перо покоилось на блокноте, лежавшем на коленях.
- Ах. Нет-нет. Не могу я воспеть Смерть. Как все ужасно! Вот я смотрю, а мне кажется, что Смерть придет ко мне, как только последний листочек упокоится на земле, покроется слоем дорожной пыли и уж больше не будет сверкать, как прежде.
- Ты ошибаешься, Поэт, - сказали Осень и Деревья. – Ты давно уж мертв, потому что Отчаяние забрало твою душу и твое искусство. Поэт на то и поэт чтобы видеть красоту во всем и всегда уметь ее воспеть так, чтобы сердце замерло от восхищения. Сердце Поэта бьется даже после Смерти.
С темного ночного неба повалил первый снег… В этом году чуть раньше, чем в прошлом… Он шел недолго. Снег вместо дождя. Таяли снежинки. Умирали.
- Слышишь? – говорило Перо. – Возьми меня и пиши, пиши! Пиши, покуда хватит сил водить рукою. Пиши, пока боль не отступит!
- Напиши мне песню и спаси себя, - молила Осень.
- Пробудись ото сна, Поэт! – шептали Деревья. – Увидь в Смерти Жизнь и сделай бессмертными смертные листья. Ведь слово не умирает, оно остается…
И взял Поэт тогда в руки свои Перо и начал писать Оду Бумажным Деревьям Осени. И музыка Осени превращалась в слова на бумаге. Осень шептала Поэту на ухо свою мелодию, а он претворял ее в вечную жизнь на бумаге. И писало его Перо памятник Осени и прославляло красоту осенних деревьев, с опадающими листьями, как сейчас, и покрытых снегом, как много-много осеней назад. Оставались на бумаги все невзгоды и тревоги, что терзали душу.
А снег все шел. Таяли снежинки, прикоснувшись к земле. Умирали. Только деревья вновь казались белыми-белыми… бумажными…
Закончив писать, Поэт приблизился к Деревьям…
..боль еще жила. Больное воспоминание. Вечер, как тогда. Деревья, как тогда. Бумага. Бумага в руках.
А по краям блокнота были нарисованы деревья…
…и произнес:
- Спасибо, что вновь разожгли во мне огонек жизни. Я излил на бумаге горечь и печаль, я воздал хвалы тебе, Осень, но на душе не стало светло и легко… Пусть мое отчаяние навсегда останется в этих стихах бумажными деревьями осени, с которых опали все печали и страдания… За смертью следует возрождение, не так ли?.. Возроди меня, убившая меня же Осень… Боль… Чтобы стало не больно, надо выплеснуть всю боль. Я расскажу вам…
- Ах. Мы знаем твою печальную историю, Поэт, - сказали Деревья. – Мы знаем, что любил ты загадочную девушку.
- Да-да. Она была так легка и красива, так чиста и свободна, что мой взор не мог не полюбить ее, что мое перо не могло не писать для нее. Я не был тогда еще поэтом, а был обычным человеком, чье сердце дрогнуло перед ее красотою. Она была такой загадочной и странной, что я не знал...
- …как с нею говорить, как высказать все, что накопилось на сердце, - говорили деревья.
- И взял я тогда Перо и стал писать. Писать для нее и о ней. И вот однажды я пришел к ней. То было осенью, - сказал Поэт и не в силах больше говорить замолчал.
Деревья за него продолжили рассказ.
- И помним мы, как она сидела перед окном, держа в своих слабеньких руках ножницы, и вырезала из бумаги деревья. Но деревья были без листьев, голые, несчастные…
Голые, без листьев… как те, что были за окном. В тот день, когда пошел первый снег.
- …и дрогнуло мое сердце от жалости.
- На твой вопрос:
- …что это?
- Ответила она:
- Это бумажные деревья осени. Но тогда я слов ее не понял…
- Понял ли ты их сейчас, через три года после ее смерти?
- Нет… Она умерла в этот день три года назад… Вечером того дня, когда я к ней пришел со стихами…
- Ну же? Скажи нам. Отпусти боль, ветер унесет ее.
- Унеси…
Осень еще ниже наклонилась к Поэту. Он чувствовал ее прохладное дыхание на затылке и позволил ей управлять собою. Выронив Перо, он опустился на холодную землю, прижался к ней лицом и молчал.
Земля была теплее, чем тогда… Тогда…
Холодной. Снег не таял. И слезы мерзли, не успел скатиться с лица…
- Говори, - молили деревья, что стали крышею над его головой.
Осень опустилась рядом с ним, накрывая покрывалом из листьев, таких хрупких, таких холодных, так удивительно похожих на те сгоревшие в огне бумажные деревья, что рисовала девушка-загадка.
- Выплесни боль, ты же хочешь этого…
- Если бы это было возможно, я бы хотел, чтобы боль утраты сгорела, как те бумажные деревья осени… чтобы тоска и печаль стали ими…
- Мне тоже было больно и тоскливо той осенью, - шептала Осень. – Скажи, почему ты так упорно не узнаешь меня, не отпускаешь нашу боль?
Поэт молча достал из кармана вырезанное из бумаги деревцо, единственное которое не сгорело.
- Отпусти боль… - шептала Осень.
- Последнее теплое воспоминание, - Поэт погладил бумажное дерево.
- Пусть летит…
Ветер все носил и носил по двору последние листья и первые снежинки.
- А ты живи…
- Что мне жизнь? Во мне проснулась старая осенняя боль…
Яркие отблески пожара на первом снегу. И фонарь горел. И свет его такой похожий на огонь.
- После осени и зимы всегда идет весна и лето… Поверь, что за осенью человеческой жизни следует возрождение.
- Моей осени уже три года…
- Так прекрати ее… Пусть будет весна…
- Избавлюсь ли от отчаяния?
- Избавишься… Не забывай меня. Вспоминай иногда, очень редко… Только отпусти… Я унесу твою боль…
- Но ты ведь будешь со мною?
- Я теперь всегда с тобой…
- В осени…
- В танцующих листьях…
- В листьях…
- В жизни… Отпусти…
Поэт выронил из рук бумажное дерево осени. Ветер подхватил его и понес, поднес к фонарю и запустил в общий прощально-приветственный вальс. Поэт то терял его из виду, то вновь находил, то думалось ему: «Нет, это не тот, это просто лист. Вот мое дерево. А может, не оно?» Принимал он танцующие листья и первые тихие снежинки за бумажное дерево в свете фонаря, а бумажное дерево за вальсирующие листья. И все смешалось. И боль ушла. И осень скоро пройдет, и будет весна… И будет жизнь… Стоило лишь отпустить…
Пришло успокоение…