Добрый день) Выставляю на
поругание конструктивную критику тем, кому интересно будет прочитать сей рассказ...)
Я открыл глаза и резко сел на кровати, глядя в одну точку. Что за черт? Сна как не бывало, но никакой опасности, разлитой в воздухе, я не чувствовал. Это было обычное утро обычного дня, такого же скучного, как и череда шедших за ним. Было, правда, одно странное обстоятельство - на улице выглянуло солнце, и Северная Башня сияла нежно-персиковым светом, переливалась радужными тонами и уже не казалась мне такой вымершей. На одно короткое мгновение мне даже захотелось подойти к ней и рассмотреть ее поближе, но я тут же отогнал дурацкое желание, суеверно сплюнул через левое плечо и рывком подтянул к себе ножны с мечом. В такое смутное время, как сейчас, всегда нужно быть готовым к встрече с чем-то непредвиденным, а день явно начался как-то не так. Взять хоть солнце...его в Орлионе не видели уже пятнадцать лет, если я не ошибаюсь. Да еще и...
Я нахмурился и наконец понял, что меня разбудило.
>Везде: в комнате, коридорах, на улице - стояла звенящая, мертвая тишина. Не было слышно гула моторов дирижаблей, не пели птицы, не звенела сталь в оружейном зале, не было слышно ни слова. По моей спине промаршировал полк мурашек. Я осторожно выглянул в окно, ожидая увидеть все, что угодно, но от вида вымерших проспектов и улиц мне сделалось плохо. Я быстро встал, натянул на себя одежду, прихватил неизменный меч и бегом рванул на улицу, перепрыгивая через несколько ступенек. На первом этаже я остановился и напряженно прислушался. Нет, вокруг была все та же глухая тишина, уже успевшая меня здорово напугать. Неожиданно моих ушей донесся скрип двери. На моей памяти не случалось еще такого, чтобы дверь в одну из сторожевых башен, охраняющих Орлион, не запирали на ночь. Я нахмурился, на цыпочках подошел к каморке сторожа и резко отдернул занавешивавший ее полог. Каморка оказалась пуста, что испугало меня даже больше, чем открытая входная дверь.
Что за черт?!
Я выбежал на улицу, лихорадочно выискивая глазами хоть одно живое существо, пусть это даже будет не человек, а животное, но вокруг по-прежнему была пугающая пустота, и липкий страх полностью захватил меня, лишил на несколько мгновений рассудка и памяти. Судорожно вцепившись в меч, я двинулся вверх по улице, туда, куда меня и тянуло с самого утра. К Северной Башне. Это была единственная башня, в которой не обитал сторожевой полк. Десятки лет она стояла закрытая. Где-то на верхних этажах Башни обитал старик, наверное, даже маг. Он никогда не выходил из твердыни, и никто никогда не входил к нему. Поговаривали, что глубоко в недрах Башни прячется Зло, а он - его хранитель. Этим сказкам никто не верил, но к строению подходить остерегались - ну не станут же маги, в самом деле, запечатывать что-то просто так? Сегодня Северная башня возвышалась над всем городом - мрачная, величественная. Даже солнечный свет, падающий на ее стены, не делал ее менее отталкивающей. Скорее, наоборот - теперь она казалась неземной, сияющей, и от этого не менее страшной.
Я остановился на расстоянии двадцати шагов и задрал голову, силясь рассмотреть ее шпиль, теряющийся в облаках. Это была самая высокая башня Орлиона. Она равнодушно смотрела на меня черными провалами окон, безучастная ко всему. Я был для нее всего лишь песчинкой, не представляющей ничего частицей этого огромного мира. Створчатые дубовые двери были настежь распахнуты, и виднелся опущенный мост, ведущий в нутро Башни.
До меня не сразу дошло то, что только что отметили мои глаза. Двери башни были открыты, а это значит...
Я вытащил меч из ножен и резко крутанулся на месте, теперь мой взгляд был напряженный и сосредоточенный. Я искал то, что открыло двери башни изнутри, и, несомненно, помогло улицам обезлюдеть. Пышные кусты Королевских роз, деревья, мостовая, похлопывающая на легком ветру вывеска ближайшего трактира, Башня, дома, брошенная повозка, опять кусты роз... я полностью прокрутился вокруг своей оси, никого не нашел и немного расслабился.
И поэтому очень удивился, когда Оно возникло из воздуха прямо передо мной, недвусмысленно скалясь и раздраженно помахивая хвостом. Оно было похоже и не похоже на волка: тело более длинное, лапы более короткие, огромные клыки, обнажившиеся, когда оно облизнулось, да и блеск красных глаз никак не мог быть волчьим. Впрочем, оно не дало мне времени себя рассмотреть и сразу же бросилось на меня в прыжке. Я успел отскочить в сторону, клыки в холостую щелкнули в пяди от моего плеча, а вот я успел полоснуть по серому в черных подпалинах шерсти брюху. Оно злобно взревело, резко развернулось и опять прыгнуло. Я вновь чудом увернулся, споткнулся о камень и поскорее отполз чуть в сторону, крепко сжимая меч и надеясь, что успею выставить его перед собой в момент его прыжка. Однако оно явно раздумало прыгать. На искривленных губах, с которых капала слюна, мне в какой-то момент показалась усмешка, и я готов был поклясться, что в красных, горящих злобой глазах, на миг блеснул разум. А потом оно подняло голову и низко, протяжно, страшно завыло. Я едва не лишился чувств, когда с разных сторон ему ответили такие же низкие голоса, изредка прерывающиеся порыкиванием и собачьим повизгиваньем. Я быстро поднялся на ноги. Оно не сводило с меня внимательного взгляда, уверенное в том, что я никуда не денусь и не предпринимающее больше попыток прыгнуть, но я собирался продать свою жизнь подороже. И когда с разных концов города, не торопясь и облизываясь, показались такие же твари, я просто прижался спиной к какому-то дому и приготовился забрать с собой стольких, скольких смогу.
Та тварь, с которой я познакомился первой, прыгнула на меня раньше всех. Я полоснул ее мечом по уже раненному брюху, а потом быстро выдернул меч и вогнал его поглубже в горло. Под последний булькающий рык сородича остальные твари бросились в атаку…
Солнце медленно уползало за горизонт. Северная Башня стояла такая же мрачная, пустынная. Ветер завывал в пустых окнах, где-то скрипела не плотно прикрытая дверь. Закат казался кроваво-красным, зловещим, и отражался в широко открытых глазах лежащего на мостовой мужчины слишком ярко. В какой-то момент его тело судорожно дернулось и выгнулось, пальцы скрючились и загребли пыль и камни, а через несколько мгновений по всему телу начала расти темно-серая шерсть.
Старик на вершине башни отошел от окна и поплотнее прикрыл дверь в комнату. Твари, вырвавшиеся из башни, вряд ли хотели в нее возвращаться, и он мог ничего не опасаться. Он сел на кровать, устало прикрыл глаза и вздохнул.
И никто никогда не узнает, что же случилось в Орлионе.
В серых глазах старика на миг блеснула краснота, блеснула и потухла.
Он никому не скажет.
Он давно дал обет молчания…