Как называют человека, который думает, что умеет летать?
Психом? А человека, который прыгает с крыши, чтобы
попробовать? Самоубийцей? А если он и правда полетел?
Феномен? Что за дурацкие названия! Его сажают в маленькую комнатку, подсоединяют кучу проводков. Изучают. Задают вопросы. Он знаменит. Он как в тюрьме.
Не хочу быть феноменом. И не смогу. И никто не сможет. Потому что тогда он разучится летать. Откуда я знаю? Я знаю очень много! Как воздух бьет в лицо, от него глаза краснеют и слезятся. Как тяжело дышать на высоте. Как сердце бьется от счастья там, наверху. Как хорошо сидеть ночью на самой высокой крыше, смотреть на звезды. Язык ветра. Как много он знает, как обнимает тебя. Как здорово летать с ним рядом, наперегонки. Как одинок он был без меня. Я без него.
А ведь мне никто не верил. Я ходила к психологу. Много-много сеансов. Надо мной все смеялись, и он надо мной смеялся, только не в лицо, считал меня ненормальной, а говорил, что не считает. Говорил, что он мой друг. А я знала, что нет. И сейчас мне никто не верит. Потому, что я никому не рассказываю. О том, что умею летать. О том, что ветер умеет петь. Он поет голосом Дарена Хайса, и я подпеваю ему.
А я никому не скажу, что умею. Они не поверят. А ведь я могу показать. Никому не покажу. Они посадят меня в маленькую комнату, обцепят проводами. И я больше не взлечу. И умру без неба. Они будут спрашивать, как у меня получилось взлететь. А это очень легко – просто почувствовать полную свободу от всего и шагнуть вниз. Проблемы, друзья, враги тащат вас вниз. А свобода, как гелий, делает легче воздуха. Знания, физика, наука отяжеляют, вера разворачивает крылья. Только я никому не расскажу. Они ученые, они не могут понять, они разучат летать и меня.
Я даже сожгу сейчас этот листок. Чтобы никто не узнал. Сейчас сожгу. Вот только полетаю и вернусь.