Как красиво окрашивает горизонт солнце, когда уходит от нас, нести свет в другие земли! Эта яркая полоска, сделанная из тумана на голубом, пока еще не темном летнем небе. Будоражат во мне самые лучшие чувства и ощущения, я часть всего этого и не как это не изменить и не исправить. И ты часть этого состояния и конечно же этого мира, дорогая моя. Ты долго еще будешь вспоминать, этот вечер и я буду помнить его до конца моих дней. Ты только посмотри, как величественно прощается с нами сам свет и его лик! Как листва светится золотом, нет не так как осенью, совсем по другому и всего лишь на миг! Свет ласкает землю, прощаясь, проводя своими руками по всей ее поверхности, как мужчина проводит рукой по телу, только что заснувшей женщины с удовлетворенной улыбкой на лице. А этот ветер, дыхание самого мужчины, приятный теплый окутывающий и убаюкивающий в какое-то умиротворенное состояние души и тела. Как бы вот так хотел бы стоять всю свою жизнь, на этой террасе с тобой девочка моя! Прибывая в вечном лете! Как в заколдованной сказочной книге, где нет и не может быть плохого конца. Тихие песни лютни менестрелей и свирели пастухов и душистый запах лугов и только что скошенной травы. Я не забуду этого Смэрна .
Вергус повернулся и посмотрела в зеленые радужки глаз своей маленькой дочери. В них отражался свет солнца еще не покинувшего земель правителя. Теплая мозолистая ладонь прижалась к нежной коже щеки девчонки. Она была уже в самом расцвете сил, только сейчас он понял, что его Смэрна давно уже не ребенок, расцвела став красивой и стройной девушкой. Он на миг прервался, услышал как заглушили монотонный гомон цикад, многочисленные тяжелые барабаны. Их гулкий и в тоже же громкий, устрашающий голос говорил. Пора… Он требовал! Пора! Вергус прислушался, где то совсем рядом трещала своим хвостом гремучая змея. И флаг, это флаг темный не понятно какого цвета, больше походивший на коричневый с колесом по середине, заставил вздрогнуть ее отца.
Смэрна теперь ты остаешься за главную, но Кредеман будет всегда рядом и поможет тебе! – взгляд упал на неухоженные бледные костлявые руки советника. На одном пальце красовалось кольцо с черным камнем. Они крепко сжимали друг друга, представляя из себя замок. Он небрежно мотнул головой убирая черную прядь с лица, которая так и лезла на нос.
Но отец, позволь мне быть с тобой! - вырвались из груди, слова в вечной мольбе. На советника не взглянула даже сидя в своем кресле она смотрела на листву леса и слезы текли по щекам. Понять, каков будет ответ, было совсем не трудно. Сердце рвалось на две части. Как можно оставить Тондор этому скелету заговорщику и предателю! А как можно отпустить отца на верную гибель? Что выбрать родину! Отца?! О великие боги помогите! Чувствовать стальные игры в сердце о как же не выносима боль, вынесенного для самой приговора смирения воли отца. Верус молчал, он прощал слабость своей дочери. Его решительный взгляд устремился на советника и тот молча развернувшись, пошел к черному проему, где было царство теней от стен. Как я ненавижу закат! Что в нем может быть прелестного, что так нравится этому глупцу Вергусу, который оставляет свой трон этой хрупкой девчонке, которая не сможет долго управлять империей прозрачных островов.