ну... э... вот, решила выложить это...
может, кто-нибудь прочитает...
читать дальшеВнезапно Рэй понял, что если немедленно не подойдет и не поцелует этого парня, то тот умрет. Или от холода, или от недоедания, или от... одиночества? С чего бы это.
Рэй подошел к парню и поцеловал его. Люди на остановке старались делать вид, что ничего не происходит, украдкой посматривая на целующуюся пару. Шел пронизывающий дождь, и все стояли под навесом. Кроме этих двоих.
Капли медленно скользили по лицам, заставляли волосы торчать в разные стороны, а глаза – блестеть. Пальцы парня переплелись с пальцами Рэя и сжали их.
- Как тебя зовут? – выдохнул Рэй.
- Тим, -- одними губами.
- Я люблю тебя, Тим, -- признался Рэй.
- Кто ты?
- Я человек, который любит тебя больше всех на свете.
Молчание. Тихие объятия. Непонимающие взгляды. Тихая улыбка Тима.
- Ты ведь никогда меня не бросишь, верно?
- Верно, -- после недолгого молчания.
- Пойдем отсюда. Я замерз...
- Пойдем.
Капли, капли – как в замедленной съемке. Пустые улицы. Блестящий асфальт. День только что начался, но все уже случилось – так почему же солнце не заходит?
Они шли, обнявшись, и молчали.
Улицы выглядели живыми и прохладными.
Казалось, их покрыли глянцем – все сверкало и переливалось.
Капли были острыми как иголки, но Рэю они казались нежными, как кожа Тима.
Капли были холодными, как взгляд Рэя, но Тиму они казались теплыми, как его руки.
Дождь кончился, и вышло солнце. Тим зажмурился.
- Пошли скорее... куда-нибудь...
Рэй посмотрел испуганно.
- Тебе плохо?
- Скорее...
Они вошли в подъезд дома, где жил Рэй. Тим открыл глаза.
- Что с тобой случилось? – голос Рэя слегка подрагивал.
- Я ненавижу солнце.
Рэй посмотрел на маленькую хрупкую фигурку и молча провел двумя пальцами по щеке Тима. Они поднялись в его квартиру.
Выпить кофе...
- Будешь кофе?
- Буду...
Рэй сварил лучший кофе в своей жизни.
Они пили его в молчании, глядя друг другу в глаза и почти не моргая.
Рэй смотрел в светло-зеленые глаза Тима. Он читал. Мягкий, порванный по краям бархат был испещрен пометками, которые оставила жизнь. Глаза еще не были исписанными, до конца оставалось очень много листов.
Тим смотрел в прохладно-голубые глаза Рэя. Он любовался. Точность, детальность узора на смятом шелке... Красивый рисунок. Трагический.
В глазах Тима появились слезы, и Рэй прижал его к себе, ощущая, как судорожно бьется его сердце. Тонкие руки как-то беспомощно обвили его в ответ, пытаясь найти поддержку. Рэй осторожно, как будто стараясь не разбить дорогую хрустальную статуэтку, поцеловал его. Пальцы Тима зарылись в его густые каштановые волосы.
Резкий порыв ветра открыл форточку. Плохая погода возвращалась.
Тим уселся в кресло, притянув к груди ноги, и сжался в комочек под пронизывающим ветром. Рэй быстро захлопнул форточку, и Тим вздрогнул от этого звука.
- У меня есть парень, -- сообщил Рэй.
Тим снова вздрогнул, и Рэй уселся на пол рядом с креслом, положив свою руку на его.
Тим улыбнулся.
- Не говори об этом.
Спокойным, хрустальным голосом.
- У меня... был парень. Я тебе уже говорил, что люблю тебя?
- Да.
Поцелуй.
- Рэй, ты самый красивый мужчина на свете.
- Я твой.
И ничего не было нужно. Все было.
В солнце они плотно задергивали шторы и разговаривали. В дождь и по ночам они гуляли.
Рэй любил чувствовать небольшую холодную ладонь в своей руке.
Тим любил рассматривать узор на голубом шелке.
Они ходили по пустынным улицам и целовались. Они разговаривали глазами, прикосновениями, уголками губ. Они боялись узнать друг о друге лишнее. Рэй отдаленно помнил, как звучит голос Тима.
Тим знал, что больше никогда не будет говорить с Рэем.
Они были счастливы.
Они были душой, забывшей о мозге.
Они жили благодаря друг другу.
А потом раздался телефонный звонок.
- Рэй? Рэй!! Ты меня слышишь?! Это Люси! Лю-си!
Рэй побледнел.
- Алло?
- О, Рэй, слава Богу, я уже испугалась, почему же ты так долго молчал?! О, представляешь, у мамы в пятницу день рождения, а я совершенно не представляю, что можно ей подарить! Пятьдесят лет, круглая дата, все дела, а я так ничего и не придумала... Вот наверное, неплохо было бы пылесос, а? Как ты думаешь?
- Да-да, -- охрипшим голосом.
- Да? Пылесос? Ты точно уверен? Я вот подумала, что для детей это слишком маленький подарок, можно и что-нибудь посолидней придумать, как насчет нового кухонного гарнитура? Или слишком дорого? Сколько у тебя свободных денег?
- Долларов... пятьсот...
- Отлично! Жди, через час подъеду.
В трубке уже давно раздавались короткие гудки, а Рэй все еще судорожно сжимал ее, сохраняя вежливое выражение лица. Потом он медленно, как будто это доставляло ему ужасную боль, повернул голову в сторону Тима.
Тим смотрел на него, сощурившись. Внезапно Рэй почувствовал дикое раздражение.
- Ну, что уставился? Через час подъедет моя сестра, и мы будем думать над подарком для моей матери. Ты мне в этом не помощник. Можешь уходить.
Тим почти физически ощутил пощечину, которую ему не дали. Его глаза заблестели, и он закрыл их. Мелкая дрожь бегала взад-вперед по всему телу. Он не двигался с места, только сжимал и разжимал пальцы левой руки пальцами правой, вызывая новые приступы раздражения Рэя.
- Оглох, что ли?! Выметайся, я сказал!
Что-то негромко хрустнуло. Большой палец вышел из сустава. Тим не выносил боли, но закусил губу и удержал слезы. Судорожно дернув головой и глупо придерживая большой палец, он пошатываясь шел к выходу из кваритры.
- Скорее! Мне еще нужно убраться!
Бегом.
Когда дверь захлопнулась, Рэй облегченно вздохнул. Связи на одну ночь не должны так затягиваться.
- Рэй! Ты меня слушаешь? Ты не болен?
Рэй вздрогнул. На него то и дело накатывала пустота.
- Нет-нет. Знаешь что, по-моему, ореховый вариант лучше. Практичнее, красивее, да и очень в мамином стиле. Да, я там еще порылся, у меня свободных семьсот долларов, в последнее время работается как-то неважно. Но если еще Стэна попросить вложиться, то вполне может хватить.
Он осекся. Стэн был его парнем.
- Кстати, как там Стэн поживает?
- Да ничего, у него все хорошо. А разве ты его не видел вчера?
- Вчера? – Рэй нахмурился.
- Ну да, когда приезжал ко мне на работу.
- Я был вчера у тебя на работе?
- Рэй, да что с тобой? Кстати, прчему ты сегодня не пошел на работу? Мэг сказала, что видела, как ты шел на остановку. Почему ты не поехал? Тебе стало плохо? Пожалуй, ты действительно болен...
Глаза Рэя сверкнули.
- Да заткнись ты! Тебе-то какое дело?! Неужели тебе хоть что-то инетересно, кроме погони за мужиками?! Если бы ты не приперлась со своей кухней, я бы...
Рэй замолчал. А потом он встал и быстрым шагом пошел прочь из квартиры.
Он побежал, едва вышел из дома. Он бежал мимо чопорных коттеджей, мимо многоэтажек, мимо маленьких деревянных домиков. По большим улицам и по темным мокрым переулкам. По проезжей части и по тротуарам, где гуляли пожилые дамы в белых перчатках.
Он добежал до самой заброшенной, грязной и опасной части города. Обветшалые дома с облезлой краской, жалкие детские площадки со ржавыми каруселями, совершенно голые заплесневелые деревья.
Найдя глазами нужный дом, он понесся к нему, пинком открыл дверь, взбежал на четвертый этаж и распахнул дверь в шестнадцатую квартиру.
Она была очень маленькой и необжитой. В единственной комнате на полу сидел Тим, уставившись на свои руки. Бледные пальцы била дрожь. По щеке медленно катилась слеза. Казалось, он напряженно думал. Вошедшего он не заметил.
- Тим, -- негромко позвал Рэй.
Тим резко поднял глаза и посмотрел на стену прямо перед собой.
- Тим... – чуть громче.
Тим быстро встал и подошел к столу – единственному предмету мебели в голой и пустой комнате. На столе лежал нож.
- Тим!! – так громко, как он только мог. Рэй попытался подбежать к нему, но споткнулся обо что-то и упал. Поднялся и попытался вновь, и вновь упал, на этот раз почувстовав, как что-то тонкое и острое впилось ему в ногу.
Как Рэй ни вглядывался, он не мог понять, что это было. Никакой лески не было видно.
Рэй лежал на ледяном полу и тихо смотрел, как Тим берет в руки нож. Неторопливо рассматривает его, вертит в руках. А потом неожиданно замахивается и резко проводит лезвием по внутренней стороне запястья.
Через двое суток он уже привык к виду запекшейся крови. И к неподвижному телу посередине комнаты.
Смерть никак на него не повлияла. Он ждал. Бледная кожа оставалась такой же тонкой, волосы – такими же черными и блестящими, руки – такими же изящными. Потрескавшаяся корка свернувшейся крови, казалось, лишь придавала им очарование.
Рэй не моргая любовался этой красотой. Ему оставалось ждать еще пять дней и два часа. И восемь минут.
Через пять дней, два часа и девять минут Рэй переступил через леску и подошел к Тиму. Опустившись на колени, он медленно наклонился и поцеловал холодные губы. А потом аккуратно, стараясь не повредить ни миллиметра кожи, приподнял одно веко.
Глаза были исписаны. Записи были неряшливыми, некоторые были сделаны друг поверх друга. Казалось, больше здесь не уместится ни мысли.
И вдруг... все исчезло. Ни одной мысли. Только красивый, дорогой зеленый бархат. Глаза были абсолютно чисты.
Рэй мягко улыбнулся и взял из безвольных рук нож.