Простить других возможно, себя сложней.
Я становлюсь циничней, а может злей.
Я превращаю в пепел слова и боль.
Учу себя смеяться, но это - роль.
В пересеченье жизней, моей и тех,
Кто целовал без чувства, витает Смех.
Он, как и я, циничен, он, как и я , устал.
Я силюсь улыбаться, он шлет оскал.
Мы убегаем вместе от карнавала лжи,
Смываем грим и краску, мечтаем жить.
Я плачу на балконе в ночной тиши,
А смех, мой друг лукавый, ко мне спешит.
Он нежно обнимает и шепчет: "Брось!
Поверь, они не стоят хрустальных слез".
Я силюсь улыбаться, он шлет оскал.
Он, как и я, циничен. Он, как и я, устал.
Я становлюсь циничней, а может злей.
Я превращаю в пепел слова и боль.
Учу себя смеяться, но это - роль.
В пересеченье жизней, моей и тех,
Кто целовал без чувства, витает Смех.
Он, как и я, циничен, он, как и я , устал.
Я силюсь улыбаться, он шлет оскал.
Мы убегаем вместе от карнавала лжи,
Смываем грим и краску, мечтаем жить.
Я плачу на балконе в ночной тиши,
А смех, мой друг лукавый, ко мне спешит.
Он нежно обнимает и шепчет: "Брось!
Поверь, они не стоят хрустальных слез".
Я силюсь улыбаться, он шлет оскал.
Он, как и я, циничен. Он, как и я, устал.
-
-
21.03.2008 в 11:12