Повелитель змей

[Алонсо Кехана]

Часть первая

Убийца

- Убийца собственного мужа, мерзкая тварь! – сказал следователь, глядя на корчащуюся на полу женщину, - Да как ты докатилась до такого?
Она застонала.
- Думаешь, мы тут баклуши бьём? – продолжал следователь тем же ледяным тоном, - Мы раскопали всю твою историю! Наследница древнего рода, образованная женщина, ну как ты докатилась до такого?
Женщина извивалась на полу… словно змея. Красивое бледное лицо было напряжено от боли, пышные чёрные волосы разметались по полу, тонкие белые руки обхватили плечи, пальцы мелко дрожали.
Следователь крикнул на неё, но на уме у него было совсем другое. Даже в таком жалком виде, побитая, подавленная, униженная, напуганная женщина была прекрасна. Это было нечто сверхъестественное, потустороннее. Некое природное, животное обаяние. Следователь вдруг вспомнил, что говорил народ. А народ говорил, что представители древнего рода, из которого происходила убийца мужа по имени Маришка, сплошь были колдуны да ведьмы. Многих из них приговаривали к смерти, но никого никогда не казнили, так как они исчезали прямо из камер. А тех, кто пытался убить их, они травили змеиным ядом. Следователь содрогнулся.
Маришка всё ещё лежала на полу и дрожала. Чёрные пропасти её глаз манили безудержно. Следователь собрал всю свою волю в кулак, чтобы не провалиться в них.
- Тебя казнят, если ты не расскажешь, по какой причине убила мужа, - сказал следователь спокойно.
И Маришка заговорила. Сдавленным шёпотом, медленно, тихо:
- Убивайте. Только знайте: я последняя из рода. Пожалейте хотя бы детей. Пусть они встанут на ноги, а потом убейте меня. Я всё равно ничего не расскажу…
- Что ты плетёшь?! – взорвался следователь, - Какие дети?! Нет у тебя никаких детей!
- Нет, они уже есть, - продолжала Маришка ещё тише, - Они уже шевелятся внутри меня. Будут мальчик и девочка, я знаю. Пожалейте их…
И она обмякла на полу без сознания.

Не ходите, девки, замуж...
Мало кто знает, да никто и не помнит те времена, когда на месте города был лес, а в самой чаще лесной стоял дом. Дом тот не был похож ни на один из родовых особняков, но, тем не менее, таковым являлся. Именно здесь собиралось некогда магическое сообщество всей страны, от которого сейчас, благодаря стараниям святой инквизиции, не осталось и следа. Именно здесь, в этом ветхом домишке, берёт своё начало самый могущественный и сильный магический род – род Василиска, повелителя змей. Представители этого рода неведомым образом вобрали в себя лучшие черты магических кланов и быстро стали лучшими в сообществе магов всей страны. Они славились неуязвимостью, смелостью и злобой, а так же жаждой мести. Из рода Василиска вышли лучшие боевые маги страны, лучшие лекари, следопыты, специалисты по ядам. Но, прежде всего, род славился самыми могущественными чёрными магами своего времени.
Шли годы, мимо ветхого домик посреди леса проносились века. И вот, спустя тысячелетие со дня основания, род Василиска вдруг начал увядать. Кто знает, почему такое происходило? Может, из-за браков с обычными людьми по той причине, что в округе не осталось ни одной другой магической семьи, благодаря стараниям упомянутой инквизиции. Или потому, что уже мало кто из людей верил в магию.
Лесная чаща постепенно сменилась шумными улицами торгового города, а маленький домик оказался на самой его окраине, в забытой Богом дыре. И вот, спустя тысячу лет, из всего рода Повелителя змей остались старуха Микаэла, потерявшая мужа и сына на войне, да две её внучки: лишённая магических способностей дурочка Магда и волшебница красавица Маришка. Старуха, как могла, учила Маришку, обнаружив у неё способности к изготовлению ядов. Мать девочек была из простых людей, и думала, что бабка Микаэла всего лишь помогает Маришке делать уроки.
Умирая, старушка слёзно умоляла внучку не дать прерваться роду, любыми средствами постараться наделить детей волшебной силой.
Магда удачно вышла замуж, её дети жили в достатке, но так же, как и их мать, были лишены волшебной силы и не хотели видеть свою тётку.
Маришка же жила с матерью в полуразрушенном уже доме со стёртым гербом над дверью, на котором была изображена змея, обвивающая меч. Каждый день она исправно ходила на базар, где продавала снадобья от всех болезней, которые делала, казалось бы (для обычного человека) из ничего. В общем-то, Маришку любили, но никто не мог с уверенностью сказать «она – мой друг». Народ помнил ещё легенды о Повелителях змей.
И вот однажды на базаре появился молодой человек, бывший солдат, недавно поселившийся в городе. Маришке не нужны были любовные зелья, чтобы привлечь его. Станислав пленился красотой молодой женщины, подивившись тому, то она ещё не замужем. Разговоры о том, что бабка его любимой была самой настоящей ведьмой, да и сама Маришка такая же, он не слушал.
Мать сразу же дала согласие на брак. Подсознательно (да и сознательно, порой) она ассоциировала дочь со змеёй, не понимая, почему, ведь Магду она любила. Короче, мать только рада была отдать Маришку в чужой дом.
Так для Маришки началась новая жизнь. Но продолжалась она ровно год и 3 месяца, а после того… Но это уже другая история…

Волк
Впервые она увидела Адольфа у себя дома. Он пришёл к мужу по делам. Их взгляды встретились. Его пронзительно-голубые глаза, как небо в летний день, и её – чёрные, как безлунная ночь. Оба сразу же поняли, что они одной крови, одной плоти, одного имени друг с другом. Маришка словно окунулась в детство, вновь почувствовав родное тепло бабушки и магическую силу, связывавшую их, но одновременно отделяющую от внешнего мира. Бабушка много говорила о роде Волка, из которого происходил её муж. Она не верила, что род вымер и однажды пожелала внучке встретить одного из Волков.
Род славился, прежде всего, боевыми магами. Таким был и Адольф. Настоящий воин, бесстрашный и безжалостный.
Станислав вышел взять из кабинета какие-то бумаги, а руки двух заблудших, растворившихся в буднях, магов уже потянулись друг к другу. Змея и Волк тесно сплелись в объятиях так, что никому не разорвать.
- Василиск…, - только и смог произнести Адольф, держа её руку, - Всю жизнь мечтал встретить тебя… Зачем же ты вышла замуж за простого, глупая?..
Потом начались короткие встречи, свидания урывками. Маришка радостно погружалась в почти позабытую ею теплоту магического мира, не думая ни о чём постороннем.
Адольф рассказал, что вырос в приюте, откуда его забрала одинокая женщина-волшебница и научила всему, что знала сама. Потом она умерла… Адольф тоже был одинок, тоже женился по глупости, потом развёлся. Та женщина, что учила его, много говорила о могущественном некогда роде Василиска, она верила, что род не исчез бесследно.
Станислав не дал согласия на развод. Более того, поняв, что все сплетни о семье Маришки – правда, решил любой ценой извести ведьму. Он запирал её в доме, а самое главное, не давал видеться с Адольфом. И тогда Маришка решилась на крайние меры. Ведь муж не знал, из чего именно она готовит свои зелья. Ещё он не знал, что она умеет готовить яды. Ещё он не знал, что она может общаться с любовником с помощью телепатии.
Маришка была беременна, и ей было уже всё равно, как избавиться от мужа. Она не желала растить детей в немагической семье. Адольф, как истинный боевой маг из рода Волка, был согласен на любые крайние меры.

Дети
Для пущего устрашения галдящей толпы преступников решили вешать парой. На их головы одели чёрные колпаки, связали сзади руки, накинули на шеи верёвки.
Маришка чувствовала, как силы покидают её. Но что-то внутри шевельнулось, возвращая к жизни. Она знала, Адольф мог бы сбежать из камеры, он умеет, но он не бросил её. Ему нужно только прикоснуться к ней, и они исчезнут вместе. Тогда, по неписанному правилу, городские власти не посмеют тронуть их. Они будут жить в её доме, она назовёт детей Сандрой и Люцием, они станут самыми сильными магами из рода Василиска.
Где-то внизу зачитывали приговор. И вот, палачу уже дана команда. Но в том самый миг, когда пол уже ушёл из-под её ног, она почувствовала руку Адольфа, потом лёгкий толчок и тепло. Он снял колпак с её лица и сказал:
- Это легко. Я научу.
Люди на площади замерли в глубоком молчании. Преступники только что исчезли не оставив после себя и следа! Потом все разошлись всё в том же молчании. Каждый мысленно приказал себе никогда не вспоминать об этом происшествии.
А Змея и Волк поселились в доме Василиска, который к тому времени уже пустовал. Люди сторонились их, но никто не смел сказать плохого, даже за глаза. Адольф перестроил дом так, что он не походил больше на развалины. Нашлись всё же люди, которые помогали ему в строительстве и покупали снадобья для Маришки. Адольф же устроился в цирк дрессировщиком.
Пришло время, и Маришка произвела на свет двойняшек, но сама на третий день отдала Богу душу.
После её смерти Адольф жил затворником. Взял пенсию по болезни и посвятил всего себя детям. Очень скоро он превратился в того старого скрюченного колдуна с длинным носом, о каких пишут в детских сказках. Люди шарахались от него, когда он вёл двоих детей на кладбище навестить могилу их матери. Но дети его любили.
Сандра не отличалась сильными магическими способностями, она была, скорее, практичной. А вот Люций с младенчества был каким-то странным. Черноволосый, черноглазый, как мать, вечно погружённый в себя, обладающий явным таланом понимать язык животных. Особенно он любил змей. А вот на человеческом языке он начал говорить уже будучи подростком.
Сандра ходила в обычную школу и постепенно отдалялась от семьи. Конечно, яркая красавица с пепельными волосами и синими глазами, унаследовавшая от матери прекрасную фигуру, рано вышла замуж и ушла из семьи, как ей казалось, навсегда. Люций же получил образование дома, от отца. Как и мать, он умел готовить яды. Как и мать, был одиноким и отстранённым. Маленький, бледный змеёныш. На улице дети кидали в него камни, а он отвечал злобным шипением, после чего обидчик непременно заболевал. Его боялись, а он ненавидел в ответ. Но отец берёг его, как последнюю надежду. Последний Повелитель змей должен жить. Снова мимо домика с гербом Василиска протекали дни и годы. Когда Люцию исполнилось 22 года, он уже заканчивал химический факультет. Тогда Адольф, решив, что никакие заботы не держат его больше на грешной земле, тихо умер однажды вечером на руках сына. На похоронах присутствовал один Люций, Сандра не пришла. После этого Люций решил забыть о сестре.
Надо сказать, что молодой Василиск был очень хорош собой. Длинные чёрные волосы до пояса, вечно горящие, как угли, чёрные глаза, бледная кожа, красивые черты лица, выдающие его принадлежность к аристократии. Но он не искал женского общества, впрочем, так же, как и это общество избегало его.

После института он уехал неизвестно куда на 3 года. Надо сказать, что соседи вздохнули с облегчением, надеясь на то, что он не вернётся. Вернулся он ещё более бледным и отстранённым, соседи говорили, что он принёс с собой целый чемодан книг. А после Люций неожиданно для всех устроился учителем химии в школу.

Семья
Вечер. В школе уже почти никого нет. Женщина одна в коридоре стоит, держась за ручку химического класса, и дрожит не то от страха, не то от ненависти. Он здесь, она знает. Опять проводит свои мерзкие опыты после уроков. Рывком открыла дверь, пробежала через класс в лабораторию.
Он мало изменился с тех пор, как они в последний раз встречались. Только разве что вырос… да и то немного. Всё тот же мерзкий маленький змеёныш.
- Зачем ты пришла? – он словно ждал её.
Его голос спокоен, а глаза пусты. Он отложил потрёпанную книгу и встал из-за стола. Внутри женщины словно что-то взорвалось.
- Это ты убил их, ты! Ты проклял нас! Всё плохо, у нас всё плохо! Ты доволен?!
Она поняла, что вцепилась ему в горло. Зря. Он скрутил ей руки, прижал её к доске так, что кости хрустнули, и зажал ей рот.
- Сука! – зашипел он ей в лицо, - Что ты себе позволяешь?! Не смей обвинять меня, поняла?! Если ты не уследила за своим спившимся мужиком, я в этом не виноват. Не надо было ходить налево, дрянь. Надо было учиться. У меня. Тогда твоя энергия стала бы благом для семьи, а не злом.
- Люций… - она выпала из объятий брата, сползла на пол и расплакалась, - Прости меня, Люций… Я дура. Мои дети больны. Очень больны. Помоги им, Люций…
- Сука, - прошипел Люций в ответ, слегка пнув сестру, - Убирайся вон! Не смей появляться на моих глазах, не смей приводить в мой дом своих щенков, поняла?!
Она всхлипывала, лёжа на полу, перемазанная мелом, униженная, убитая горем.
Он снова сел за стол, но не взял книгу. Он смотрел на Сандру, и в душе его шевелилось нечто… тёплое.
- Ладно, - выдавил он из себя, наконец, - Можешь пожить у меня. Я слышал, ты продала дом из-за долгов. Правда?
- Да…, - Сандра уткнулась носом в его ботинок, - Я буду делать всё… Хоть мыть сортиры… Хоть стирать… Только помоги моим детям…

- Что ты говорила своим детям, - спросил Люций.
Он только что спустился со второго этажа дома, который наскоро переоборудовали под детскую, и уселся на старый скрипучий диван рядом с сестрой. Она тёрла замёрзшие руки, не смея взглянуть брату в глаза.
- Не помню… Много чего. Все матери ведь ругают иногда. Они у меня хулиганы…, - Сандра улыбнулась через силу.
- Запомни, ты – не «все матери», ты особенная, - Люций придвинулся ближе и снова зашипел, - В тебе живёт неконтролируемая сила. Ты хотела, чтоб пьяница от тебя ушел? Хотела? Вот он и ушёл! На тот свет!
Сандра вздрогнула, прикрыв рот рукой.
- Хотела, чтоб дети перестали тебя донимать? Ну? Хотела?
Сандра расплакалась.
- У них опухоль, Сандра! Вот тут, в голове! У обоих твоих мальчиков!
Сандра отвлеклась от рыданий и взглянула на брата: он впервые сказал «мальчики», вместо «Щенки»!
- О, Люций, ты сможешь помочь? – Она взяла его за руки, такие холодные и какие-то скользкие.
- Только потому, что они со мной одной крови.
Он ушёл.

«Какой доверчивый и наивный», - подумал Люций, - «Находка для чёрных магов».
Маленький Теодор устроился рядом с дядей, прильнув к нему всем телом. Люций неторопливо перелистывал страницы старинной книги рецептов.
- Что это за книга? – спросил мальчик.
- Это для лечения твоего брата.
Теодор замолчал. Он видел, что мать уже смирилась с тем, что Адриан умрёт, и сам начинал думать, как она. И тут появился этот дядя… Адриан уже не вставал с постели, Теодор же пока боролся с болезнью.
- А мама раньше про тебя не говорила…, - сказал мальчик, глядя в книгу.
- Я был… в отъезде.
- А можно звать тебя Люций?
- Зови как хочешь, - Люций рад был бы избавиться от назойливого щенка, но какое-то непонятное чувство подсказывало: «береги его».
Да в обоих мальчиках дремала сила. Люций не знал, сможет ли он разбудить её. Но сила не исчезает, она может проявиться через поколение или даже через два…
- Люций, а почему в твоей книжке такие страшные картинки?
- Потому, что это… медицинская книга, понимаешь? Иди-ка спать.
Испугавшись тяжёлого взгляда Люция, мальчик тут же забрался в свою кровать. Люций же долго ещё изучал книгу со страшными картинками. Кажется, он нашёл то, что искал.

3 девочки из богатых уважаемых семей исчезли в одну ночь из разных частей города. Сандра, конечно, читала газеты, но не придавала значения всякой чепухе, когда на её глазах творилось такое!.. Она обнимала одной рукой сидящего у неё на коленях Адриана и кормила его кашей.
- А теперь ложечку за дядю…
Она вся сияла от счастья. От недавнего затравленного зверька не осталось даже воспоминания. Каждый день она пыталась хоть как-то выразить свою благодарность брату, но Люций был глубоко равнодушен к её ласкам. Для него главным было то, что сестра не спрашивает, как именно он вылечил её детей. Тогда Сандра за неделю привела дом в такой порядок, что змеиное гнездо засияло так же, как и его новая хозяйка. Люций скривился, но разрешил сестре жить с ним.
Дети быстро привыкли к дому и словно выросли за несколько дней. Теодор вовсю играл на улице с соседскими мальчишками, а Адриан впервые после долгих месяцев, проведённых в постели, бегал по комнатам.
Но за всё надо платить, как известно. И вот, в один прекрасный день в дверь постучали. Сандра открыла, держа ребёнка на руках. Она словно ослепила своим счастливым видом стоящих за дверью полицейских.
- Что вам нужно, - спросила Сандра, не переставая улыбаться.
- Видеть вашего брата, - сказал один полицейский, совладав наконец с собой, ибо никого прекраснее Сандры он никогда не видел.
- Зачем?
- Вы, наверное, знаете… 3 убийства девочек. Их растерзанные тела, были найдены недавно… И вещи одной из них были обнаружены в кустах у вашего дома. Это ленты для волос. Вот такие розовые ленты. Девочку словно тащили в кустах. И, по видимому, к вашему подвалу.
Ребёнок потянулся было к яркой ленточке в руке полицейского, но Сандра отвела его ручку и внезапно побледнела, став похожей на голодную волчицу.
- Ходят слухи, что мой брат занимается чем-то… недостойным. Знайте, это – ложь. Он школьный учитель. Просто учитель, - её глаза сузились, увеличив её сходство с волком, - Не слушайте бабьи сплетни, займитесь лучше делом!
Полицейские отпрянули в ужасе, думая, что она сейчас кинется на них и покусает. Но Сандра просто захлопнула перед ними дверь.
- Так, ясно, - сказал кто-то из них, - Притон этих колдунов надо брать штурмом.

Ключ
Вернувшись домой поздно вечером, Люций почувствовал неладное. Он молнией метнулся в подвал, проверил своё сокровище – круглую железную дверь, которая отпиралась только его ключом. Этот ключ он изготовил лично, выгравировал на нём герб Василиска и всегда носил с собой. Дверь не взламывали, ключ на месте. Всё оборудование на месте. Сестра не ходила в его подвал даже не потому, что он запрещал, а потому, что ей было просто неинтересно, что там. Но всё же в доме кто-то был. И этот кто-то замыслил нечто против него, Люция. Сестра бессознательно окружила дом магическим щитом. Ой, неспроста! Люций напряг все свои силы, даже сжал кулаки, пытаясь проникнуть в недавнее прошлое. К счастью, Сандра оставила (бессознательно же) зацепку. В доме была полиция! Люций соображал очень быстро. Он быстро открыл свою дверь, сунул за неё все подозрительные для глаза обычного человека предметы и быстро закрыл. Меньше секунды думал над нем, куда спрятать ключ, через секунду уже быстро и по-змеиному ловко лез на чердак. Эти идиоты будут искать в подвале, конечно. Бросил ключ в коробку с гвоздями, прислушался, взглянул в запылённое круглое окошко. Чёрт! Выругался про себя. Идут со стороны леса, думают, что так незаметно. Их очень много. Вот уже видны огни факелов. Боятся. От них за километр разит страхом. А значит, драться будут насмерть. Жаль Сандру, из неё получился бы хороший боевой маг… Вместе они дали бы гадам достойный отпор. А один Люций вряд ли сумеет. Бежать некогда и некуда. И снова в душе шевельнулось нечто. Предательски так шевельнулось: ты не должен бросать мальчиков! Люций спустился вниз, готовясь принять бой. Сестра и дети спят… Так лучше.
…Они вышибли дверь, ворвались в дом и окружили его, тыча в лицо факелами и осыпая его проклятиями. На шум прибежала Сандра, растрёпанная, в ночной рубашке. Хорошая реакция, думал Люций, какой боевой талант пропал! Она зажала рот руками, боясь вскрикнуть.
…Кто-то из толпы схватил Люция за руку и тут же повалился на пол, задыхаясь. Кто-то крикнул:
- Хватит нянькаться с ублюдком, бей детоубийцу проклятого!
Кто-то выстрелил…
Он не успел среагировать. Просто не успел, иначе он бы…
Было не больно. Только жарко и противно в груди. Люций отлетел прямо к лестнице, на которой стояла Сандра. Она всё-таки вскрикнула.
Она положила его голова к себе на колени. Он видел её лицо, перевёрнутое, в какой-то красноватой дымке. Она что-то говорила, он уже не слышал. Она плакала.
- Они ушли, Люций, - кричала она,- Скажи хоть что-нибудь! Ведь ты не умрёшь? Люций! Господи! Ну что же ты натворил, братишка! Не умирай, нет! Только не умирай!
Чёрные глаза закатывались, и без того бледная кожа стала белее мела.
- Люций! – Сандру разрывали рыдания.
Внезапно глаза вновь открылись.
- Ключ, - раздался знакомый шипящий шёпот, - Ключ на чердаке… Он… нужен… Скажи детям про ключ…
Он сжал ледяными пальцами её руки, в последний раз изогнулся, как змея в агонии и затих.

Похоронив брата, Сандра с детьми уехала из города, но дом не продавала. Что-то не давало ей покоя, какое-то странное чувство… Надо ли говорить, что она и не пыталась искать ключ, так как не хотела закончить жизнь так же, как Люций. Но на дальней окраине своей долгой жизни она всё же упомянула в завещании некий ключ.

Пути её детей разошлись. Адриан посвятил себя Богу и прожил жизнь отшельником, Теодор женился и превратился постепенно в простого обывателя, тщательно стерев из памяти образ сумасшедшего колдуна с горящими чёрными глазами, спасшего ему жизнь. Ни у одного из братьев никак не проявлялись сверхъестественные способности, чему оба были только рады.
Так как бабке Сандре довелось пережить обоих детей, заброшенный старый дом в наследство получили дети Теодора: Кат и Рита. Но это уже совсем другая история…

Часть вторая.

Сон
В первую же ночь, проведённую в доме, унаследованном от бабушки, молодому человеку по имени Кат приснился странный сон.
Словно он проснулся оттого, что на первом этаже от стены отлетело сразу несколько досок.
- Чёртовы рабочие! – как бы выругался кат про себя, - Неужели самому придётся прибивать грёбаные доски?!
Он встал и, не включая свет в коридоре, спустился вниз. Огляделся, пытаясь понять, где именно отлетели доски. Он ещё не видел дом, погружённым во тьму и отметил, что он даже после ремонта производит жутковатое впечатление. Новый хозяин сознательно убрал из дома все старинные вещи, но дух прошлого жил здесь незримо, в самой атмосфере дома, в воздухе.
Первый этаж напоминал свернувшуюся клубком змею: вход, полукруглый зал, лестница спиралью, коридор под лестницей поворачивал направо и упирался в кухню. Хвост змеи находился за ещё одним правым поворотом, в подвале, который так же представлял собой полукруг. Почему-то от всех этих заворотов становилось жутко. Какой безумный архитектор придумал такую конструкцию? Кат включил свет под лестницей, прислушался. Тишина. В этих старых домах на окраине всегда тихо.
Внезапный стук резанул слух, привыкший к тишине. На какой-то безумный миг кату показалось, что кто-то стучит в стену, находясь при этом в ней. Он судорожно сглотнул, пытаясь прогнать страх, но это не помогло. Он решил: подойти как можно быстрее к закутку между кухней и туалетом, откуда донёсся стук, и заглянуть туда, не задумываясь, что бы там ему не показалось.
В ту же секунду он уже стоял напротив дыры в стене. На полу валялись щепки в жутком беспорядке, словно кто-то со страшной силой пробил стену и ворвался в дом. Кто-то довольно большой… Ката прошиб холодный пот, он начал медленно сползать по стене, инстинктивно хватаясь пальцами за доски. Дыхание словно вышибло страшным ударом, сердце сбилось с ритма. Он больше не чувствовал ни ног, ни пола под собой. Кто-то большой в его доме…
Он даже почти не удивился, когда увидел… ЭТО…, вылезающее из подвала. ЭТО походило на полуразложившуюся человеческую голову на мощных паучьих ногах. ОНО оставляло за собой мерзкий гнилой след и отвратно смердело. ЭТО надвигалось.
- Господи… Боже!.. – только и смог выкрикнуть Кат.
От ужаса он не мог ни шевельнуться, ни даже закрыть глаза.
Кат проснулся. Долго ещё не мог шевельнуться и не открывал глаз, боясь увидеть над собой ужасное лицо.

Змеиное гнездо
«А всё-таки, это место – ужасная дыра», - думала Рита, возвращаясь домой, - «И дом производит удручающее впечатление, особенно в сумерках. Похож на змеиное гнездо… Даже несмотря на ремонт».
Всё время, проведённое в доме, она считала потерянным и глубоко жалела о том, что они оставили шумный город ради этой дыры. Но её муж Кристиан и брат Кат проявляли непонятный ей энтузиазм по отношению к дому. Кат сначала целенаправленно его перестраивал, потом целыми днями просиживал за книгами, найденными им в подвале. Недавно он устроился в школу учителем химии, и теперь сидел за книгами по ночам. Кристиан возил продукты в магазин на своей машине, часто пропадал неизвестно где, возвращался и долго беседовал с Катом в подвале. Они явно что-то искали в доме, верно, тот самый ключ, о котором упомянула в завещании бабка Сандра. Рите всё это ужасно надоело. Она умоляла обоих начать нормальную жизнь, она злилась, скандалила, но на них ничего не действовало.
… За долгие годы своей жизни дом сильно ушёл в землю, и был заметно ниже остальных домов на улице. Ещё из всех домов он выделялся своей мрачностью. В какой цвет его не покрась, хоть в розовый, он всё равно будет казаться серым. Ещё дом отличался отсутствием сада и вообще какого бы то ни было двора. На пропитанной вековым ядом земле не посла даже трава. Окна первого этажа находились на уровни земли, угрожая уйти в неё совсем. Они располагались по обе стороны двери, над которой красовался страшноватый знак: меч и змея, который брат ни в какую не соглашался убрать. Дверь тоже покрывал змеевидный орнамент, как и две массивные колонны, поддерживающие второй этаж. Маленькие квадратные окна второго этажа выходили только на одну сторону, поэтому в комнатах всегда было темно. Стены от времени прогнулись так, что дом словно нависал над крыльцом, скрывая его в вековечной тени. Завершала картину крыша, угрожающе нависшая над улицей, из-за неё на втором этаже было темно даже днём.
Но самым страшным был даже не сам дом, а разговоры и байки о нём. Рита никогда особенно не прислушивалась к соседским сплетням, но когда за твоей спиной шепчутся о том, что ты – ведьма, и ты живёшь в доме проклятого детоубийцы, это неприятно, мягко говоря.
В неверном свете уличных фонарей змеи на двери словно пришли в движение. Рита отдёрнула было руку, но тут же опомнилась. Не в сказке же она находится, в конце концов! Дом смотрелся не современно и не старомодно, а как-то нелепо. Словно из старинного особняка вынесли вдруг всю мебель. Стало пусто и неуютно, только и всего. Брат понатыкал лампы буквально везде, но в доме всё равно было темно. Холодно и жутко. А ещё Риту постоянно мучили кошмары, о которых она никому не рассказывала. Ей снились оживающие трупы, гибриды мёртвых людей, лягушек, пауков и змей, и… оргии с мертвецами… В них участвовали её муж и брат… Предлагали и ей… Сначала она решила не спать, потом решила уйти. Рита смотрела на себя в зеркало, которое брат повесил рядом с лестницей. Сероглазая брюнетка с матовой кожей, высокая, статная, всегда одетая со вкусом.
- Красавица, - сказала она себе, - Тебе явно не место здесь.
Завтра с утра она соберёт вещи и уедет. Вернётся в большой город, к маме, устроится на работу, будет жить спокойно, наконец-то.

Проклятие
- На тебя похож, - сказал Кристиан, рассматривая фотографию убийцы детей в газете, копию которой Кат принёс из местного архива.
- Это мой дед, - ответил Кат, - Люций.
- Что?! Значит, это правда? Он убивал девочек?
- Может, и не он. Он оставил ключ, который я должен найти. Но даже если он не убивал… в этом доме творилось что-то… странное… страшное. Люций вернул моего отца буквально с того света, а врачи потом не обнаружили даже следов болезни. Хотелось бы мне найти этот ключ…
- Ой, Рита… Ты куда? – удивился Кристиан, увидев в дверях жену с дорожными сумками.
- Я ухожу, Крис, мне всё осточертело, - сказала Рита, чеканя каждое слово, словно старалась вбить кол поглубже в сердце мужа.
Она стояла, опираясь на дверной косяк, такая красивая… и измученная. Ждала от мужа каких-то слов, а он молчал. Молчал и Кат, всё ещё держа в руках копию. Не дождавшись от обоих даже звука, Рита развернулась и ушла, бросив резко:
- Будьте прокляты вы оба!
Её каблуки застучали по лестнице. Кристиан словно опомнился.
- Рита! – бросился за ней, вылетел на улицу, а она уже на другой стороне, - Рита!..
Дальше всё происходило быстро, словно кто-то злой шутки ради прокрутил плёнку с дьявольски страшным фильмом вперёд быстрее, чем следует. И в этом адском калейдоскопе уже непонятно, где плакать и над чем смеяться. Визг тормозов, крики, кровь, кровь, кровь. Везде: на асфальте, на колёсах, на небесно-голубой краске машины, на стекле, на его светлых волосах, на рубашке… Ужасный хруст, словно ломается старое дерево, резкий разворот головы, слепые окна дома, перепуганные чёрные глаза брата, руки в крови, её руки…
А потом плёнка словно затормозила и пошла мотать невыносимо длинные дни. Дни приготовления к похоронам, когда всё вокруг расплывалось от слёз, как на акварельной картинке, когда весь мир сжался до размеров одного дома. День похорон, ужасно жаркий, ужасно долгий. Рита помнит только то, как брат держал её, чтоб она не бросилась в могилу вслед за гробом мужа. И снова слёзы. Поминки и слёзы, слёзы, слёзы. Брат не выпускал её из дома, иногда даже спал с ней в одной комнате, не давал ей биться головой о стену.
А потом пришёл сентябрь, дождливый холодный. Если Кату нужно было быть в школе целый день, он запирал её в доме. Да, ей становилось лучше, но медленно. Она всё ещё порывалась прыгнуть с крыши или закончить жизнь другим страшным способом. Кат не хотел класть Риту в больницу, он знал, что там из неё сделают послушную идиотку. Этого допустить нельзя, тем более, сейчас…
О беременности сестры он, кажется, догадался раньше её самой. Она скорее чувствовала новое существо внутри себя, чем понимала, в чём дело. Она часто жаловалась кату на то, что внутри неё кто-то есть, думала, что это галлюцинация.
Теперь Кат просто обязан найти чёртов ключ Люция и спасти сестру!

Мролок, Лог, Драмалаг
На чердаке царила вековая пыль. Разобрать скопившийся там хлам всё никак не доходили руки, особенно после недавних трагических событий. И наконец, в один из октябрьских воскресных дней, Кат решил навести порядок. Он скидывал ненужный хлам в мешок для мусора и тихо бормотал себе под нос.
- Битая посуда, сковорода, поднос, сломано всё, чёрт! Банки гвозди ржавые, ключ… Что??!! Ключ?!
Кат медленно поворачивал между пальцами большой, грубо сделанный, но довольно замысловатый ключ. Герб, тот же, что и над дверью дома, тускло поблёскивал под слоем пыли. Сердце словно ушло в пятки, а потом подпрыгнуло до горла. Ключ!!!
Кат бросился вниз, лишь на секунду притормозив у комнаты сестры. Рита ещё спала. Вниз, вниз! В подвал. Ключ идеально подошёл к круглой железной двери, которую Кат пытался открыть уже давно. Дверь открылась неожиданно легко, даже без скрипа. За ней – мрак, тишина, запах пыли и какой-то затаившийся страх. «Как в том сне!» - стукнуло в голове Ката.
Что бы там о нём не говорили, но Кат никогда не занимался магией. Он был просто немного странным и отстранённым для обычного молодого жителя большого города. Его невозможно было найти в ночном клубе или на модной тусовке, он предпочитал одиночество, даже не женился из-за своей любви к уединению. Он обладал характерной внешностью: чёрные волосы и глаза, бледная кожа, нос крючком. Но родители, видя странности Ката, всячески скрывали от него его родословную и старались не говорить дома ни о чём не вписывающемся в рамки простой обывательской семьи. Он даже о сверхъестественном, но сейчас… Сейчас ему было всё равно.
Небольшая тёмная каморка, за ней – потайная дверь на улицу, незаметная снаружи.
- Всего-то…, - вслух сказал Кат.
Сердце упало. Он хотел уж идти назад, но наткнулся в темноте на нечто… В свете экрана мобильника взору его явилось: несколько книг, очень старых на вид, колбы, пробирки, в которых явно когда-то что-то было, и очень старый перегонный куб. Не долго думая, он вытащил всё на свет и задумался. Не мог же Люций не оставить рецептов! Не мог! Книги были действительно старинными и все на латыни. Первая алхимическая, вторая рассказывала о каких-то монстрах и том, как их вызывать. Третья вообще непонятно, о чём. Нечто вроде пособия начинающему чернокнижнику… И ещё рукопись. Попытка составить летопись рода. «Василиск» называлась она.
Найденные книги оказались самыми страшными из всех страшных книг из немаленькой подвальной библиотеки покойного Люция. Много раз Кат захлопывал книгу на странице с очередной описанием ужасного обряда или не менее ужасной иллюстрацией и клялся никогда больше не открывать её. Но на следующий день он послушно шёл в подвал и продолжал читать.
Хоть Кат и пытался убедить себя в обратном, но со дня появления ключа изменился он до неузнаваемости. Глаза его теперь вечно горели недобрым огнём, а на лице появлялась то и дело странная улыбка. При том он стал откровенно избегать общества, а ученики начали побаиваться учителя химии. Кое-кто за глаза называл его «змеем». А Кат же досконально изучил летопись своего рода, составленную Люцием, и только гордился этим прозвищем.

Мролок, Лог и Драмалаг являются спутниками и слугами Повелителя змей. Все они могут быть вызваны к жизни его силой, но не могут быть уничтожены, и они требуют жертв. Исчезают они лишь со смертью Повелителя змей. Мролок происходит из презрения обычных людей к лягушками и жабам. Он представляет собой часть мёртвого человека и колдуна, заключённую в жабу. Лог является змеем и происходит из ненависти людей к змеям, ящерам и прочим гадам. Лог непобедим и ненасытен, Лог – продолжение Повелителя змей. Драмалаг является противоположностью духа плодородия у простых людей, а значит, она – существо смерти и разрушения. Она происходит из страха людей перед пауками и прочими насекомыми и представляет собой часть мёртвого человека, колдуна и паука.

Кат содрогнулся. Да, существо из твоего сна и есть Драмалаг, сказал внутренний голос.
Ещё Драмалаг является поводырём для двух других спутников Повелителя змей, так как она находит младенцев для жертвы и убивает их одним видом своим.
Кат содрогнулся в очередной раз. Дед спас его отца зельем, приготовленным из детей, которых доставила ему ползучая гадость… Это невыносимо, но это… действует!
Кат в очередной раз захлопнул книгу. Закрыл лицо руками, стараясь прогнать из памяти ужасный образ. Не помогало…

Рождение Повелителя
Кладбище, ночь, пронизывающий ветер, сырость. Как-то банально всё это, думал кат, как в старых романах ужасов. Но при одном лишь воспоминании о сестре сердце его сжалось. Она почти уже не выходила из состояния безумия, ставшего для неё спасительной оболочкой. Если бы Рита осталась в здравом уме и полностью осознала бы факт убийства через проклятие, она бы умерла. А в убийстве уже никто не сомневался, особенно соседи.
Прогнать посторонние мысли… Кат положил книгу перед собой и поставил фонарь на надгробие. Как же чёртов Люций добивался того, что его никто никогда не замечал за непотребными делами? Наверное, он делал так. Кат рассыпал вокруг себя желтоватый порошок, очень мерзкий на ощупь. Порошок тут же впитался в землю, Кат даже вздрогнул от неожиданности. Оставалось надеяться на то, что он всё делает правильно. Он начал копать. Могилу выбрал наугад, как было указано в книге. Выпил какой-то дряни, приготовленной по рецепту из той же книги, чтобы не чувствовать запаха.
Кто-то прошёл мимо него, совсем рядом, сторож, видимо. Не заметил. Кат даже улыбнулся. Вот уже крышка гроба показалась. Доски давно сгнили, провалились внутрь при первом же ударе по ним лопатой. Могила здорово ушла в землю, подумал Кат и спрыгнул вниз. Он уже слабо отдавал себе отчёт в том, что вместе с обонянием пропали и другие чувства. Ему было всё равно, кем был этот человек при жизни, есть ли у него родные, как бы он сам отнёсся к использованию своего праха в практике чёрной магии. Истлевший саван послушно разошёлся в руках, быстро орудуя тесаком, кат взял только то, что ему было нужно: голову и руки. Нужна была только правая рука, но Кат на всякий случай взял обе.
Медленно светало. Кат забросал могилу землёй, утрамбовал холмик так, что с первого взгляда и не заметишь, что могила осквернена. Только сейчас он вдруг оступился, припал к камню и медленно сполз вниз. «Господи, что же я делаю?» Руки были в чём-то липком, и светились в серых утренних сумерках фиолетовым. Одежда и лицо в грязи. Рядом – мешок с… уже страшно подумать, с чем. Ката тошнило и шатало. «А ведь завтра в школу… Чёрт, уже сегодня! Завтра уже наступило!» Кат чувствовал, что действие жёлтого порошка проходит. Если его здесь увидят, то это конец! Надо идти.
… Медленно, нетвёрдой походкой, шёл Повелитель змей по улицам спящего ещё города. В рюкзаке за спиной он нёс мешок с сырьём и уже представлял себе, что будет делать дальше. Но напоит богиню ползучих демонов Драмалаг своей кровью и заставит её служить себе. На ходу Василиск очищал свою одежду от грязи заклятиями, которые неизвестно как рождались в его голове. Он ещё немного боялся будущего, но уже был рад тому, что обрёл наконец-то для себя смысл жизни.

Том
Молодой человек спрятался в кустах, прижавшись к забору. Он старался быть незаметным, в его сознании смешались страх, интерес и восторг, ему сложно было отличить реальность от видений.
- Драмалаг… - прошептал он сам себе, - Ты здесь. Повелитель змей здесь!

Для Тома буквально началась новая жизнь с тех пор, как он узнал о роде Василиска. Сам он происходил от одного из ответвлений рода, магических способностей почти не проявлял, да и учить его было некому. Одному ему ведомыми путями Том раздобыл план дома Василисков и проник в него через потайную дверь. Но погрузиться в мир магии не удалось, так как зелья, приготовленные им по рецептам Люция, не действовали, а заклинания, произнесённые им становились не более чем безобидными фразами. Окончательно уверившись в том, что новый Повелитель змей всё же не он, Том не опустил рук и засел за изучение рукописи под названием «Василиск». А когда вернул книги на место, вроде бы зажил обычной жизнью. Но так только казалось. Том затаился до поры до времени, ожидая появления последнего из рода василиска.
Когда наследник дома появился, Том готовился поступать в последний класс школы. Надо ли говорить, что обычная семья, проживающая в магическом доме, разочаровала его до глубины души? А когда Василиск пришёл работать в его школу, том готов был выть и лезть на стены. Не мог он поверить в то, что Сила иссякла! Однажды он даже решил проникнуть в дом ночью и забрать все книги, думая, что новому хозяину они всё равно не нужны. Но Том ошибся. Всё было закономерно. Силы для её проявления нужен всплеск, и вот – автокатастрофа, в которой погиб муж его сестры. Видимо, из желания помочь родилась Драмалаг. Как всегда… Как Люций…
Видя перемены в облике и поведении учителя, парень был безумно рад. Ещё больше он радовался тому, что прежде любимые ученики постепенно начали от него отстраняться. Это хорошо, ведь отныне единственным учеником Василиска станет он, Том.

… Жаба с человеческими руками, змей и человеческая голова на паучьих ногах утащили ребёнка… Кат молил… сам не знал, кому ему теперь молиться… чтобы их не заметили. Иначе жёлтая пресса взорвётся сенсацией, и новоиспечённого колдуна обвинят во всех убийствах за последний год. Кат собирал свои вещи в химическом классе, но мысли его были далеко. Зачем он делает ЭТО? Часто ловит себя на мысли, что вовсе не ради сестры и её будущего ребёнка. Вовсе не ради блага. Доброе намерение – лишь маска, ширма, за которой совершаются и совершались всегда все самые гнусные и изуверские извращения. А Кат… он прежде всего Василиск, чёрные маг. Он делает ЭТО лишь ради самого дела и только. Ради тех самых зверств и извращений он живёт.
Теперь ещё за дверью притаилась его очередная головная боль по имени Том. Кат чувствует этого змеёныша за километр и не сомневается в их отдалённом родстве. Но этот надменный наглец возомнил себя Василиском! Это уж слишком! Этот мальчишка ничего не умеет и со своим нахальством вряд ли вообще когда-нибудь чему-нибудь научится. И самого Ката он долго за идиота держал. Нет, с ним даже разговаривать не о чем! Началось. Кат даже дверь закрыть не успел. «Можно мне стать вашим учеником?» «Вы Повелитель змей, чёрный маг, не отпирайтесь».
Кат не выдержал:
- Я чёрный маг? С чего вы взяли, молодой человек? Неужели забирались в мой дом? Хотите стать моим учеником, приходите на дополнительные занятия по химии.
Он повернулся и быстро пошёл по коридору к выходу. Его просто воротило от этого красивого наглого выскочки.
Тома словно ударили по голове чем-то тяжёлым. Нет! Он не мог отказать! Ему же нужно кому-то передать свои знания! Он не мог! Том сделал несколько шагов вперёд, потом выкрикнул в спину учителю:
- Мролок, Лог и Драмалаг здесь, Повелитель змей, я всё видел!
Кат обернулся. Ни один мускул не дрогнул на бледном лице.
- Вы начитались низкопробных романов ужасов, молодой человек.
Он продолжил свой путь к выходу. А внутри Ката всё кипело. Мальчишка знает! В мозгу крутились многочисленные варианты того, как Том может его сдать. Господи, что теперь делать? Не Господи, какой теперь может быть Господи… Мальчишку он учить не будет. Недоумка легче устранить, чем выучить.

Часть третья.

Змеёныш
Страшная боль выводит из себя. То заставляет терять сознание, то наоборот приводит в чувство. Женщина пребывала в беспамятстве несколько месяцев или много лет, она не помнила сама. Себя забыла. Кто она? Когда боль стала совершенно невыносимой, она силилась вспомнить, но представляли лишь огромную змею и снова проваливалась в беспамятство. Она начала кричать, биться в истерике, раздирать ногтями свою кожу. Что случилось с ней? Какое-то существо внутри неё ворочалось и стремилось вырваться на волю. Что делать? Что ей делать??
Новый проблеск сознания: она в больнице. Кто привёз её сюда? Она смутно помнила этого человека. Его глаза, голос, словно из детства, так далеко, странно, нереально. Опять боль! И снова существо внутри пытается вырваться на волю. На её крики приходят люди в белом, её куда-то везут. Она не знает их. «Отпустите, отпустите же меня!» Женщина цепляется пальцами за свою рубашку, словно за осколки сознания. От боли ни вдохнуть, ни выдохнуть. Она хрипит. Люди в белом превращаются в скопление бесформенных тел. «Тужьтесь, Рита, тужьтесь! Ещё немного…» ОНО вылезает из неё, точно змея, медленно и с шипением. Ей кажется, она висит над пропастью, и тысячи змей пялятся на неё оттуда жёлтыми горящими глазами. Она кричит теперь уже от ужаса. Сгусток белого света подносит к её лицу то, что только что вылезло из неё: крошечный окровавленный верещащий комочек. «У вас девочка. Поздравляю!»

Много дней среди белых стен и беспробудного одиночества. Лекарства, таблетки, осмотры. Рита мечтала лишь об одном: увидеть ещё раз свой пищащий комочек, свою девочку. Они не дают. Говорят, что ещё нельзя, что и мать, и дочь ещё очень слабы. Сердце разрывалось: а что если её ребёнок на самом деле умер? Она каталась по полу в истерике, то выла затравленным волком, то шипела, словно змея. Материнское сердце требовало своего продолжения, ему некуда было девать тепло, оно сгорало. И вот, свершилось: однажды, когда в окно бил яркий свет и было тепло, ей принесли ребёнка. И весь остальной мир в одночасье перестал существовать для Риты. У неё ребёнок. Она теперь Мать. Это прекрасное чувство ответственности за беззащитное существо, которое ты держишь на руках, это любовь. Девочка открыла глаза, и Рите на секунду показалось, что на неё смотрит змеёныш: круглые жёлтые глаза с вертикальными зрачками, зеленоватая чешуя, безгубый рот и раздвоенный язык. Она чуть не уронила ребёнка, но ещё миг, и видение исчезло. У ребёнка розовое человеческое лицо и синие глаза. Спокойная здоровая девочка.
- Луна, - сказала Рита дочери, - Я люблю тебя.
В её белой тюрьме был кто-то ещё, к кому её тянуло. Казалось, она не видела его много лет. Брат стоял напротив, смотрел на ребёнка и улыбался.
Рита помнила всё, что произошло с ней, но воспоминания не причиняли больше боль и не сводили с ума. С ней брат, её Кат с ней. Он не бросит, он защитит её и Луну. Рита провела пальцами по его тонкой руке и повторила:
- Я люблю тебя.

Разговор за чаем
Проходили дни, месяцы, и лето медленно двигалось к концу. Для двух родных людей это лето прошло по-разному. Кат был безумно рад выздоровлению сестры и рождению здорового ребёнка, к тому же сильной волшебницы. Свиту Повелителя змей он спрятал до поры до времени в подвале, они ещё пригодятся для уничтожения его главной головной боли по имени Том. Кат почти не выходил из дома, наблюдая за тем, как растёт Луна, как крепнет в ней Сила.
Рита смотрела на брата с благоговением и страхом. В его глазах ясно читалось: «Повелитель», и она не смела и слова сказать при нём. Но ещё больше она боялась своего ребёнка. 4-месячная девочка уже владела гипнозом, и мать часами могла смотреть на неё не в силах оторваться. Ещё девочка с рождения обладала даром трансформации: она могла становиться до ужаса похожей на змею, а порой и вовсе исчезала на глазах у матери. Луна смотрела на мир недетскими глазами, и в этих глазах читалось оно: чёрный маг.
Уходило лето. Весёлый ветерок резво гнал по улице первые опавшие листья. Город готовился к осени, кружась в медленном прощальном танце с последним летним теплом. Только змеиному гнезду было всё равно. Листья не залетают во двор этого дома, окна его слепы к прощальному свету летнего солнышка, а внутри вечно стоит пугающая тишина.

Брат и сестра сидят за столом друг напротив друга на кухне за чаем.
- Ты изменилась, - Кат нарушил тягостное молчание, - Что-то тревожит тебя?
Рите хотелось ответить: «Нет, мой Повелитель», но она испугалась собственных мыслей и промолчала, не смея поднять глаз на брата. Кат за несколько прошедших месяцев стал удивительно хорош собой. Как-то распрямился и будто даже вырос. Отросшие за лето чёрные волосы красиво спадали на чуть тронутое загаром лицо. Тонкие пальцы медленно перебирали складки скатерти, светлая кожа казалась зеленоватой из-за электрического света.
«Сейчас или никогда!» - подумала Рита.
- Я видела… там… у тебя… в подвале… Кат. Я всё понимаю, я даже не лезу в твои дела. Я даже оставлю тебе Луну… Только позволь мне уехать. Я не могу в этом доме больше!
- Ты никуда не уедешь, поняла? – сказал кат спокойно, но его красивая улыбка в один момент превратилась в звериный оскал.
Рита вздрогнула, сжалась в комок и беззвучно заплакала.

***
Том очнулся, будучи прибитым к столу в уже знакомом ему подвале особняка василиска. Прибит он был в прямом смысле этого слова: Руки его, разведённые в стороны, держали на крышке стола крепкие гвозди. Голову держал стальной обруч, тоже прибитый к столу, такой же обруч держал ноги. Том не чувствовал ни боли, ни страха, отныне он вообще ничего не чувствовал.
На его груди устроился чудовищный Лог. Он вырвал Тому язык, когда тот хотел звать полицию, и обещал вырвать ему мозг, если Том хоть о чём-нибудь подумает, и его душу, если Том осмелится проявить чувство.

Второй разговор за чаем
- Тебя снова что-то тревожит, - это не вопрос, а констатация факта, - Я ж ничего от тебя не требую. Если хочешь, можешь даже не заботиться о ребёнке, я сам займусь им. И… почему ты не пьёшь мой чай? Думаешь, я хочу тебя отравить? Зачем мне это, интересно? – Кат гадко улыбнулся.
- Ты хочешь подчинить мою волю, как того мальчика, Тома, - выдавила она из себя, наконец.
Брат онемел.
- Не смей больше говорить с полицией! – он стукнул кулаком по столу, - Прикинься ненормальной, делай, что хочешь, но не говори с ними!
Рита испуганно закивала, прижавшись к стене ещё сильнее. Она дрожала, как затравленный волчонок. Она так исхудала, что от изящных прежде форм не осталось и следа. Локти и колени торчали, под глазами образовались серые круги, а вечно немытые спутанные волосы отросли до пояса.
- Смотреть на тебя тошно! – сказал Кат и вышел.

Конец дома Василиска
- Какого хрена мы снова в этом районе? – не выдержав пытки расспросов у местного населения по поводу пропавшего парня, выругался Сэм.
- Начальство велело посетить и логовище змея, - ответил его напарник, более выносливый Карл, - Сам не хочу туда лезть, а что делать?..
«Логовище змея» трудно было не заметить: среди светлых семейных домов на окраине этот выделялся своей необычайной мрачностью. Он походил на замок с привидениями в миниатюре и на место действия страшной сказки. Дом словно отталкивал солнечные лучи и сеял вокруг себя тьму.
- Я пошёл первым, - сказал Карл и позвонил в дверь.
Ответа ждали, казалось, целую вечность. Наконец, дверь приоткрылась. Дом встретил их молчанием. Карл просунул за дверь значок.
- Мы из полиции. Откройте.
Дверь открылась, и на пороге показалось такое существо, от вида которого бывалый полицейский отшатнулся и отступил на шаг назад. Женщина высокая, но сгорбленная, одетая в видавшую виды ночнушку, покрытую подозрительными бурыми пятнами. Спутанные волосы непонятного цвета из-за грязи свисали беспорядочными хвостами, закрывая лицо женщины. Некоторое время она разглядывала полицейских, потом указала костлявой рукой себе за спину.
- Проходите.
Довольно просторный первый этаж казался мрачным после яркого сентябрьского солнца. Хозяйка, не включая света, уселась в кресло, вытянув вперёд тощие босые ноги, покрытые безобразными струпьями. Как опытный полицейский, карл заметил, что женщина явно не в себе, да ещё и взволнована, а значит, может быть опасной. Рука почти инстинктивно легла на кобуру.
- Вы пришли меня арестовать? – очень спокойно поинтересовалась хозяйка, когда гости устроились напротив неё на диване.
От неожиданности оба полицейских не могли вымолвить ни слова. Женщина, явно наслаждаясь произведённым эффектом, откинула ужасные волосы назад, показав безумные бегающие глаза и странную улыбку, выражающую неизвестно что.
- Н-нет же, что вы… - произнёс Карл, стараясь мило улыбаться, - Мы хотели спросить вас, известно ли вам что-нибудь о пропавшем на днях молодом человеке по имени Том?
Сэм, казалось, был в ступоре, женщина не отвечала. Крючкообразный нос подрагивал, словно она принюхивалась, тонкие губы продолжали улыбаться.
- Конечно, мне известно! – сказала она так неожиданно, что Сэм подпрыгнул на диване, - Его забрал мой брат и распял в подвале на столе во-от такими гвоздями. Чтоб он не кричал, брат вырвал ему язык, - женщина вскочила и начала бегать туда-сюда мимо полицейских, - Но ваш мальчик ещё жив, из подвала ещё несёт его дерьмом. Но: Мролок, Лог и Драмалаг уже вырвали его душу!
Она принялась плясать и хлопать в ладоши, тоненько смеясь. Потом она вернулась в кресло. Костлявые пальцы стучали друг о друга, безумные глаза бешено вращались. Тут и карл впал в оцепенение.
- А теперь вы должны арестовать меня, - сказала женщина уже спокойно, - Год назад я убила своего мужа. А только что я убила нашего ребёнка.
Она вытянула вперёд руки, улыбаясь, как дитя.
- Значит так, Сэм, - твёрдо сказал Карл, - Обыщи дом. Даю тебе час. Я думаю, ей всё равно, есть у нас ордер, или нет. Я пока посижу с ней.
Оставшись наедине с полицейским, Рита долго испытывала его нервы своим молчанием и диким взглядом, потом снова заговорила.
- Да, я убила змеёныша. Но твой напарник не найдёт его. Не так-то просто в этом доме что-либо найти. Змеёныш хотел перехитрить меня, но я оказалась хитрее! Обычная дура убила змеёныша! Где это видано?! Простым кухонным ножом простая дура убила Василиска! Острый нож сильнее магии! Пусть твой напарник поищет на кухне и найдёт там оружие против магии! Простой нож!
- Она бредит, - сказал вернувшийся Сэм, - Никакого ребёнка, ни мёртвого, ни живого в доме нет. В подвале – никого. Только на кухне разбросаны ножи.
- Пойдём-ка отсюда, - сказал Карл, двигаясь к двери, - Узнаем, когда братец бывает дома, и вызовем подкрепление. Здесь нечисто.
- Поздно! – кричала им вслед безумная женщина, - Я убью его! Сегодня! Простая дура нашла оружие против магии!
Когда полицейские ушли, Рита сходила на кухню за ножами и, не включая света, устроилась на полу у входа, держа оружие против магии в скрещенных руках, и принялась ждать брата.

Эпилог
Мало кто знает, да никто уже и не помнит того времени, когда на месте города был лес, а среди леса стоял дом…
Так уж случилось, что никто не узнал, не заметил и не понял, что на Земле иссяк, испарился, исчез навсегда самый могущественный из всех когда-либо существовавших магических родов – род Василиска, Повелителя змей. И снова мимо мрачного дома на окраине проносились дни, сезоны, года. Последняя хозяйка сгинула в лечебнице для душевнобольных, куда была помещена после убийства брата, а ребёнка её так и не нашли, как не нашли и пропавшего Тома.
А дом всё стоял, пугая пустыми глазницами окон случайных прохожих и вызывая любопытство у местных мальчишек и сказочников. Но однажды, во время страшной грозы, дом завалился на бок и разлетелся в щепки, словно сила, державшая это ветхое строение, вдруг иссякла. Охотники за сокровищами говорили потом, что нашли в стенах груды человеческих и каких-то непонятных костей. А за отвалившейся круглой железной дверью в подвале нашли нечто такое, о чём никто из них потом не хотел говорить.

… На старом кладбище видны ещё среди буйно растущей травы в сени вековых клёнов несколько заброшенных могил со стёртыми именами на каменных плитах. В погожие деньки из леса выползают змеи и греются на могильных камнях. Иногда приходят волки и заводят свои заунывные полуночные песни. Никто никогда не ухаживал за этими могилами, но говорят, что к ним часто приходят, порой издалека, даже приезжают из-за границы, очень странные люди. Поодиночке или группами стоят они над могилами, помолчат, иногда поплачут, и уходят. Никто из местных не решается заговорить с ними. Ещё говорят, что у этих могил часто появляются призраки черноволосых людей в чёрной одежде, но никто не знает, правда это всё, или вымысел вечно пьяных кладбищенских сторожей.

@настроение: какое-то не очень творческое...

@темы: проза (своя), хоррор, Творчество