четверг, 01 декабря 2011
ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ
29 ноября 2011 года в Москве в Доме Пашкова прошла церемония награждения
лауреатов шестого сезона Национальной литературной премии «Большая
книга».
Первую премию в размере 3 млн. руб. получил Михаил Шишкин за роман «Письмовник».
Вторую - 1,5 млн. руб. - Владимир Сорокин за «Метель».
Третью премию - 1 млн. руб. - Дмитрий Быков за исторический роман «Остромов, или Ученик чародея».
Были вручены также специальные призы: премией «За честь и достоинство»
награжден писатель Фазиль Искандер, премией «За вклад в литературу» -
английский и американский издатель Питер Майер.
Почему же премию уже второй раз получают известные авторы?
читать дальше
суббота, 01 октября 2011
ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ
Россия была великой державой во многом благодаря великой русской литературе.
Почему сегодня русская литература перестала быть великой?
Литература отказалась от статуса великой, потому что народ наш перестал
чувствовать себя первопроходцем, отказался от «русской идеи», забыл о
своей пассионарности.
Происходящие в литературе процессы являются отражением процессов,
происходящих в обществе, и даже с некоторым пророческим опережением.
Новое время ставит новые задачи перед литературой. Каковы же эти новые задачи?
читать дальше
четверг, 28 июля 2011
Камнем станет остывшее Солнце, И никогда к нему огонь не вернется.
вторник, 05 июля 2011
Камнем станет остывшее Солнце, И никогда к нему огонь не вернется.
воскресенье, 09 января 2011
На обратном пути из налоговой, я спустилась в метро. Настроение было ровным, музыка в наушниках плеера - любимой, часть отчетов сдана. Я села на сиденье, погруженная в свои мысли. И вдруг, читать дальше
пятница, 26 ноября 2010
Логин
Удовольствие нельзя спрятать.
Расширь границы возможного.
Параллели к фильму. Дом у цели. Накидки из дома. Время ушло. Из дома все ушли. Улица ушла, Дом ушел. Мебель не моя, где я спала, теперь на ней задницы чужих, незнакомых мне людей, все пожрали врубились и срут туда.
Провал цели, идея осознание-озарение, но жизнь не хочет, чтоб это было. Может я неправильно иду, или жизнь не меня выбрала? Объснение моей невидимости. Болезнь души это? Ты больна? Дому – гвозди. Гроздям – доли... Из-за желания казаться кем-то, а не быть… Целая страна уместилась в одном доме. Италия… Кровь с молоком растеклась по стенам здания, Волчок, тьма, лес – магнит магнитит.. . дрезина мешает писать… папа – магнит, сын-магнит, молоко, светлое материнское. Лестницы параллельно земле…
Кто сильнее для транспорта прокуратуры, три места, пародия, стоянка… Листья в мешках, осень жрет оранжевые шутки… голый тополь съел упавшие листья семьи, они эксгибиционисты, вдоль дорог, голые деревянные куклы на табло снят трио в бесцветности парка и просят у друг друга экстаза, экстра-предложения и вам дубль.. Их не слышат те люди. все сломалось.. .
Расширь границы возможного.
Параллели к фильму. Дом у цели. Накидки из дома. Время ушло. Из дома все ушли. Улица ушла, Дом ушел. Мебель не моя, где я спала, теперь на ней задницы чужих, незнакомых мне людей, все пожрали врубились и срут туда.
Провал цели, идея осознание-озарение, но жизнь не хочет, чтоб это было. Может я неправильно иду, или жизнь не меня выбрала? Объснение моей невидимости. Болезнь души это? Ты больна? Дому – гвозди. Гроздям – доли... Из-за желания казаться кем-то, а не быть… Целая страна уместилась в одном доме. Италия… Кровь с молоком растеклась по стенам здания, Волчок, тьма, лес – магнит магнитит.. . дрезина мешает писать… папа – магнит, сын-магнит, молоко, светлое материнское. Лестницы параллельно земле…
Кто сильнее для транспорта прокуратуры, три места, пародия, стоянка… Листья в мешках, осень жрет оранжевые шутки… голый тополь съел упавшие листья семьи, они эксгибиционисты, вдоль дорог, голые деревянные куклы на табло снят трио в бесцветности парка и просят у друг друга экстаза, экстра-предложения и вам дубль.. Их не слышат те люди. все сломалось.. .
Логин
ВЕРА И ТЕХНИКА СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЫ
Джек Керуак
1. Неразборчивые тайные записные книжки, напечатанные в безумстве страницы для собственного удовольствия.
2. Покорность всему, открытость, слушание.
3. Старайтесь никогда не напиваться вне собственного дома.
4. Любите свою жизнь.
5. То, что Вы чувствуете, найдёт свою форму.
6. Будьте сумасшедшим болваном-праведником сознания.
7. Играйте настолько глубоко, насколько хотите играть.
8. Пишите то, что хотите, бездонно, с самого дна сознания.
9. Непередаваемые видения личности.
10. Не время для поэзии, но это в точности и есть.
11. Воображаемые судороги в груди.
12. В трансовом сосредоточении грезить о предмете перед Вами.
13. Откажитесь от литературности, грамматических и синтаксических ограничений.
14. Подобно Прусту, будьте старым курилкой времени.
15. Рассказ настоящей истории мира во внутреннем монологе.
16. Драгоценный центр интереса - глаз внутри глаза.
17. Пишите, вспоминая и удивляясь себе.
18. Доходите до сути третьим глазом, плавая в море языка.
19. Принимайте потерю навсегда.
20. Верьте в священный уклад жизни.
21. Старайтесь обрисовать поток, существующий нетронутым в сознании.
22. Не думайте о словах, когда останавливаетесь лучше рассмотреть картину.
23. Отслеживайте каждый день, в день, прославленный утром.
24. Нет чувства стыда в достоинстве Вашего опыта, языка и знаний.
25. Пишите, чтобы мир читал, и представьте себе его точную картину.
26. Книга-фильм - это кино в словах, визуальная форма Америки.
27. Во славу Персонажа в Холодном и жестоком Одиночестве.
28. Сочинять необузданно, недисциплинированно, чисто, поднимаясь снизу, чем безумнее - тем лучше.
29. Вы Гениальны всегда.
30. Сценарист-Режиссёр Земного кино, Спонсируемый и Хранимый Небесами.
Джек Керуак
1. Неразборчивые тайные записные книжки, напечатанные в безумстве страницы для собственного удовольствия.
2. Покорность всему, открытость, слушание.
3. Старайтесь никогда не напиваться вне собственного дома.
4. Любите свою жизнь.
5. То, что Вы чувствуете, найдёт свою форму.
6. Будьте сумасшедшим болваном-праведником сознания.
7. Играйте настолько глубоко, насколько хотите играть.
8. Пишите то, что хотите, бездонно, с самого дна сознания.
9. Непередаваемые видения личности.
10. Не время для поэзии, но это в точности и есть.
11. Воображаемые судороги в груди.
12. В трансовом сосредоточении грезить о предмете перед Вами.
13. Откажитесь от литературности, грамматических и синтаксических ограничений.
14. Подобно Прусту, будьте старым курилкой времени.
15. Рассказ настоящей истории мира во внутреннем монологе.
16. Драгоценный центр интереса - глаз внутри глаза.
17. Пишите, вспоминая и удивляясь себе.
18. Доходите до сути третьим глазом, плавая в море языка.
19. Принимайте потерю навсегда.
20. Верьте в священный уклад жизни.
21. Старайтесь обрисовать поток, существующий нетронутым в сознании.
22. Не думайте о словах, когда останавливаетесь лучше рассмотреть картину.
23. Отслеживайте каждый день, в день, прославленный утром.
24. Нет чувства стыда в достоинстве Вашего опыта, языка и знаний.
25. Пишите, чтобы мир читал, и представьте себе его точную картину.
26. Книга-фильм - это кино в словах, визуальная форма Америки.
27. Во славу Персонажа в Холодном и жестоком Одиночестве.
28. Сочинять необузданно, недисциплинированно, чисто, поднимаясь снизу, чем безумнее - тем лучше.
29. Вы Гениальны всегда.
30. Сценарист-Режиссёр Земного кино, Спонсируемый и Хранимый Небесами.
суббота, 09 октября 2010
ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ
Образцом хорошей литературы считается произведение, удостоенное Нобелевской премии.
В этом году Нобелевскую премию по литературе присудили 74-летнему перуанскому прозаику, драматургу и политику Марио Варгас Льосу. Он прославился дебютным романом 1963 года «Город и псы».
На Нобелевскую премию претендовали и россияне — Белла Ахмадулина и Евгений Евтушенко.
Некоторые называют Нобелевскую премию «поцелуй смерти». Потому что даётся она, как правило, весьма пожилым людям, и после её получения уже мало кто способен создать нечто гениальное.
Полагаю, что наш Дмитрий Быков вполне достоин выдвижения на нобелевскую премию. Он автор множества книг и лауреат многочисленных литературных премий.
На недавней встрече в магазине «Буквоед» Дмитрий Быков поделился со мной рецептом хорошей литературы. Мне удалось задать ему несколько вопросов.
После выступления Дмитрия Быкова я обменялся впечатлениями с другими участниками встречи. Мы сошлись во мнении: у Дмитрия Быкова, со всей его необычайной эрудицией, при столь широком подходе явно не достаёт глубины.
читать дальше
В этом году Нобелевскую премию по литературе присудили 74-летнему перуанскому прозаику, драматургу и политику Марио Варгас Льосу. Он прославился дебютным романом 1963 года «Город и псы».
На Нобелевскую премию претендовали и россияне — Белла Ахмадулина и Евгений Евтушенко.
Некоторые называют Нобелевскую премию «поцелуй смерти». Потому что даётся она, как правило, весьма пожилым людям, и после её получения уже мало кто способен создать нечто гениальное.
Полагаю, что наш Дмитрий Быков вполне достоин выдвижения на нобелевскую премию. Он автор множества книг и лауреат многочисленных литературных премий.
На недавней встрече в магазине «Буквоед» Дмитрий Быков поделился со мной рецептом хорошей литературы. Мне удалось задать ему несколько вопросов.
После выступления Дмитрия Быкова я обменялся впечатлениями с другими участниками встречи. Мы сошлись во мнении: у Дмитрия Быкова, со всей его необычайной эрудицией, при столь широком подходе явно не достаёт глубины.
читать дальше
вторник, 28 сентября 2010
Dream,send me a sign.turn back the clock
в тишине всеобщего отрицания
просыпается свежее чудо:
новый предмет получает сознание
на красивом фарфоровом блюде.
чье-то сердце все еще бьется
а твое-уже победило.
его стук равномерно сошьется
скользкими нитями ила
из-под кожи сочится жар-
десятки горячих ключей
омывают твой новый дар:
ты ослеп.ты прозрел.ты ничей.
очищенный вновь выбирает дорогу,
веря в каждый бесшумный шаг,
отдав восторг боевого рога
за пустой белоснежный флаг.
питаясь цветами подземных вод
истончаешь кожу до лепестков,
и, открывая безмолвный рот
вдыхаешь тень с оперенья сов
теперь ты - сгусток великой воли
мгновенно исполнились все надежды,
ты больше не часть бесконечной роли
не просто вешалка для одежды
и пусть твое сердце застыло-
даже оно проснется
от дыхания влажной силы,
что молчаньем назад вернется.
и пусть твое сердце застыло,
но в шипеньи разбитых раций,
в соцветии неба и дыма
тишине суждено оборваться
просыпается свежее чудо:
новый предмет получает сознание
на красивом фарфоровом блюде.
чье-то сердце все еще бьется
а твое-уже победило.
его стук равномерно сошьется
скользкими нитями ила
из-под кожи сочится жар-
десятки горячих ключей
омывают твой новый дар:
ты ослеп.ты прозрел.ты ничей.
очищенный вновь выбирает дорогу,
веря в каждый бесшумный шаг,
отдав восторг боевого рога
за пустой белоснежный флаг.
питаясь цветами подземных вод
истончаешь кожу до лепестков,
и, открывая безмолвный рот
вдыхаешь тень с оперенья сов
теперь ты - сгусток великой воли
мгновенно исполнились все надежды,
ты больше не часть бесконечной роли
не просто вешалка для одежды
и пусть твое сердце застыло-
даже оно проснется
от дыхания влажной силы,
что молчаньем назад вернется.
и пусть твое сердце застыло,
но в шипеньи разбитых раций,
в соцветии неба и дыма
тишине суждено оборваться
четверг, 26 августа 2010
Музыка - единственный наркотик, достойный думающего человека...
Я, наверное, очень смешная,
И, возможно, наивна слегка,
Я боюсь быть отвергнутой Вами,
Быть любимой уже на века.
Я, увы, до безумства правдива,
Перед Вами, мисье, я чиста.
Ха! возможно я даже строптива,
Но мне кажется только слегка...
Я бежала от первого дыма,
Что бывает, порой, без огня.
Мне так жалко, что Вы не спросили
Почему я сегодня грустна.
3 июля 2010 г.
суббота, 13 февраля 2010
Люди часто бывают одиноки, потому что строят стены, вместо мостов...
Стало на вулиці тихо,
Вітра майже нема,
Небо глибоко диха,
Вже поспішає весна.
Шепіт морозного сонця,
холод стає м*яким,
Ми стоємо в сторонці,
Ми споглядаєм за цим.
Диво із див природи,
Зміна у просторі - Мить.
Мандруєш уздовж дороги,
І губишся де-небудь.
Зима, та важка і синя,
Приспала навколо все.
Пальці мої здубілі
Мріють торкнутись дерев.
Відчути бузковий запах,
Віночки плести із кульбаб,
І мружитись від подяки,
Від того, що знов весна.
Вітра майже нема,
Небо глибоко диха,
Вже поспішає весна.
Шепіт морозного сонця,
холод стає м*яким,
Ми стоємо в сторонці,
Ми споглядаєм за цим.
Диво із див природи,
Зміна у просторі - Мить.
Мандруєш уздовж дороги,
І губишся де-небудь.
Зима, та важка і синя,
Приспала навколо все.
Пальці мої здубілі
Мріють торкнутись дерев.
Відчути бузковий запах,
Віночки плести із кульбаб,
І мружитись від подяки,
Від того, що знов весна.
вторник, 12 января 2010
Бывает такое -
Даже драконам хочется выть.
Или нет, не выть. Даже.
Когда воешь - веришь,
Когда горло исторгает звуки наружу,
Душа трепещет в муках надежды
А здесь - ти шшши - На.
Не гулкая
Не полная
Не полая
Не подпольная.
Бывает миг, когда разбегаются крысы,
Разбиваются мысли
И развалившийся в кресле -
Лишь тело без смысла.
А ты рядом с ним – с телом -
Безумный человечек с крыльями в голове,
(У кого крылья, у кого царь.)
Болтаешься болтуном языка на веревочке,
Корчишь рожи,
Корчишь ро - жи
Корррчишшшшшшшш…
И сходишь на нет, с собой же.
С собой же, на этот нет,
Берешь бутерброд – в рот
И вперед,
На погром всех Бастилий –
Идиллия.
Если бы. Нет. Опять это нет -
Ты сидишь – Привет!- и смотришь..
На тело - все то же,
Из кожи.
И плоти.
Не съесть ли, позвольте?
Но нет, здесь можно только
Беспомощно.
Что же?
Таков закон .
И уже даже не скалясь,
Ощеряясь в себя же.
Ведь видишь - что даже.
Даже пропажа голоса и жеста
Дала бы больше протеста.
И с места в карьер – вот и пример.
И с места на место переставить себя же.
Со своего на свое и обратно.
Приятно?
Понятно.
Обратно.
О! Понимаешь, что видишь стену -
На нее молчишь,
На нее молишься, но уже не воешь.
Молчишь,
И даже не моешь
Грязную старую блеклую
Усталую
Надоевшую
Стену.
Тему.
Молчишь.
Мол – чишшшш ььь
А что?
Где возражения?
Стене, как и телу чужды движения.
И вот -
Уже-не-я.
Даже драконам хочется выть.
Или нет, не выть. Даже.
Когда воешь - веришь,
Когда горло исторгает звуки наружу,
Душа трепещет в муках надежды
А здесь - ти шшши - На.
Не гулкая
Не полная
Не полая
Не подпольная.
Бывает миг, когда разбегаются крысы,
Разбиваются мысли
И развалившийся в кресле -
Лишь тело без смысла.
А ты рядом с ним – с телом -
Безумный человечек с крыльями в голове,
(У кого крылья, у кого царь.)
Болтаешься болтуном языка на веревочке,
Корчишь рожи,
Корчишь ро - жи
Корррчишшшшшшшш…
И сходишь на нет, с собой же.
С собой же, на этот нет,
Берешь бутерброд – в рот
И вперед,
На погром всех Бастилий –
Идиллия.
Если бы. Нет. Опять это нет -
Ты сидишь – Привет!- и смотришь..
На тело - все то же,
Из кожи.
И плоти.
Не съесть ли, позвольте?
Но нет, здесь можно только
Беспомощно.
Что же?
Таков закон .
И уже даже не скалясь,
Ощеряясь в себя же.
Ведь видишь - что даже.
Даже пропажа голоса и жеста
Дала бы больше протеста.
И с места в карьер – вот и пример.
И с места на место переставить себя же.
Со своего на свое и обратно.
Приятно?
Понятно.
Обратно.
О! Понимаешь, что видишь стену -
На нее молчишь,
На нее молишься, но уже не воешь.
Молчишь,
И даже не моешь
Грязную старую блеклую
Усталую
Надоевшую
Стену.
Тему.
Молчишь.
Мол – чишшшш ььь
А что?
Где возражения?
Стене, как и телу чужды движения.
И вот -
Уже-не-я.
среда, 23 декабря 2009
Прекрасные рыбы с синими глазами
Рассекают просторы небес.
Они тихо полощут свои плавники в облаках
И вздыхают о чуде.
Прекрасные рыбы с синими глазами
Знают забытый город,
Они мягко мерцают в тумане его улиц
Заслоняя собою дома.
Я одна из них. Я одна из них.
Я холодная гладкая рыба
Я знаю о чуде творенья.
Там, в облаках блуждают икринки,
Дети небес – наши дети -
Рыбки с серебряным голосом
Песни рождественской.
Я одна из них, я тихая рыба,
Что любит большие пространства,
Чья чешуя – сплошь жемчужные капли.
Я не люблю никого. И никем не любима.
Я не живу. Не умираю. Не сплю и не слышу.
Мы в глубине неба парим,
Мы утопаем в пространстве безмолвья
Мы – красота, мы – молчания дети.
В тайне великой наши печали
Радости наши мерцают как звезды.
Мы дети небес, что проснулись
От звука шагов того, кто пришел в Рождество
Рассекают просторы небес.
Они тихо полощут свои плавники в облаках
И вздыхают о чуде.
Прекрасные рыбы с синими глазами
Знают забытый город,
Они мягко мерцают в тумане его улиц
Заслоняя собою дома.
Я одна из них. Я одна из них.
Я холодная гладкая рыба
Я знаю о чуде творенья.
Там, в облаках блуждают икринки,
Дети небес – наши дети -
Рыбки с серебряным голосом
Песни рождественской.
Я одна из них, я тихая рыба,
Что любит большие пространства,
Чья чешуя – сплошь жемчужные капли.
Я не люблю никого. И никем не любима.
Я не живу. Не умираю. Не сплю и не слышу.
Мы в глубине неба парим,
Мы утопаем в пространстве безмолвья
Мы – красота, мы – молчания дети.
В тайне великой наши печали
Радости наши мерцают как звезды.
Мы дети небес, что проснулись
От звука шагов того, кто пришел в Рождество
В огромном храме, где мерцают свечи
Сидят два ангела пьют чай с вареньем.
И ночь для них тиха и бесконечна,
Один шепнул «А завтра воскресенье».
Второй, улыбку обжигая чаем,
Сказал лукаво «Надо помолиться,
Ведь Бог наш будет зол необычайно,
Что пьем чаи мы из святой водицы»
А первый грустно «Вот смешные люди,
Кого они придумали на небе -
Злой старец, что разгневан будет,
Коль не падут пред ним малютки на колени»…
Вздохнул печально и затеплил свечку,
Встал к алтарю и утонул в улыбке.
«Отец, зачем они себя калечат,
Калечат и не знают об ошибке?…
Отец, прошу, позволь я расскажу им,
Как просто и прекрасно жить на свете,
Зачем они за веру в кровь воюют,
Пускай посмотрят, как прекрасны дети!
Отец!» Второй крылатый ангел
Встал рядом, брата взял за плечи,
Щекой к щеке «Прошу, не плачь, не надо…
Их не исправить. Раны мы залечим,
И каждый умирающий в сраженье
За предрассудки про иные храмы,
Поймет, что только в истине спасенье,
А не в фантазии, что кто-то правый.
Поймет, что все кто верят - верят в Бога,
Не важны имена и предрассудки
И будет ему радость и дорога,
А мы ему подарим незабудки…
«Ну ты романтик… - Засмеялся первый -
Ах, если б так все просто в смерти было…
Они же и во тьме за эту веру
Цепляются, не видя Бога, с силой.
Идут и ищут что-то, уверяют,
Что их религия и символ правы,
Что лишь их Бог на этом небе правит,
Что лишь их вера истинна, и нравы.»
«Не надо брат, ведь завтра воскресенье,
Не надо, выпей лучше чаю,
У Господа здесь завтра день рожденье,
Давай споем, он будет рад, я знаю.»
Два ангела любили храмы очень –
Каплицы, синагоги и мечети,
Два ангела чай пили среди ночи
Болтая с Богом обо всем на свете.
Сидят два ангела пьют чай с вареньем.
И ночь для них тиха и бесконечна,
Один шепнул «А завтра воскресенье».
Второй, улыбку обжигая чаем,
Сказал лукаво «Надо помолиться,
Ведь Бог наш будет зол необычайно,
Что пьем чаи мы из святой водицы»
А первый грустно «Вот смешные люди,
Кого они придумали на небе -
Злой старец, что разгневан будет,
Коль не падут пред ним малютки на колени»…
Вздохнул печально и затеплил свечку,
Встал к алтарю и утонул в улыбке.
«Отец, зачем они себя калечат,
Калечат и не знают об ошибке?…
Отец, прошу, позволь я расскажу им,
Как просто и прекрасно жить на свете,
Зачем они за веру в кровь воюют,
Пускай посмотрят, как прекрасны дети!
Отец!» Второй крылатый ангел
Встал рядом, брата взял за плечи,
Щекой к щеке «Прошу, не плачь, не надо…
Их не исправить. Раны мы залечим,
И каждый умирающий в сраженье
За предрассудки про иные храмы,
Поймет, что только в истине спасенье,
А не в фантазии, что кто-то правый.
Поймет, что все кто верят - верят в Бога,
Не важны имена и предрассудки
И будет ему радость и дорога,
А мы ему подарим незабудки…
«Ну ты романтик… - Засмеялся первый -
Ах, если б так все просто в смерти было…
Они же и во тьме за эту веру
Цепляются, не видя Бога, с силой.
Идут и ищут что-то, уверяют,
Что их религия и символ правы,
Что лишь их Бог на этом небе правит,
Что лишь их вера истинна, и нравы.»
«Не надо брат, ведь завтра воскресенье,
Не надо, выпей лучше чаю,
У Господа здесь завтра день рожденье,
Давай споем, он будет рад, я знаю.»
Два ангела любили храмы очень –
Каплицы, синагоги и мечети,
Два ангела чай пили среди ночи
Болтая с Богом обо всем на свете.
вторник, 10 ноября 2009
Теряю все время какие-то мелочи. С ложки капает тягучий сладкий мед.
Холодно. Замерзают мысли не пол пути к действию.
Кутаюсь в красное. Мёрзну. Запах пряностей и веселые синеватые огоньки конфорок на плите. В кастрюльке с горячей водой танцуют шарики душистого перца, гвоздика, корица имбирь. Будет чай. Красный, с поплавками всяких вкусных разностей.
Кот сказал «мяу»,и пулей, цепляясь за одежду – на плечи. Сидит, молчит, греется.
Есть такое приспособление – ситечко для чая. Замечательная штука.Оно ныряет в коробочку, раскрашенную веселым ярким узором, делает «ам», и выуживает в себе чай, черный, рассыпчатый,с вкраплениями осенних нот шиповника и яблока.
Большая чашка надулась. Ждет. читать дальше
Знает - сейчас в нее нальют все это богатство вкуса и цвета, она примет его, бережно, в обхват толстых стенок, и будет важно выпускать пар, дразнящий запахом, и остающийся ароматными каплями на ладони, что греешь надчашкой. Она ждет и думает обо всем этом.
В кастрюльке готов отвар для чая, пропитался ароматом специй… его можно налить в термос и закутав в шарф, в большой зеленый вязанный шарф, сунуть в сумку и отнести кому-то, кто там, за стенами, в холоде… А можно отдать раздувшейся от гордости и ожидания чашке.
Кот тяжелый. Вырос недавно и совсем неожиданно. Внезапно стал не то чтобы больше, а плотнее, весомее. Теплый пушистый вишневый джемпер его очень привлекает своей противоположностью самому коту. Кот - голый, гладкий, светло – серый, с шоколадным носом. Кот мерзнет и хочет общаться. Поэтому плечи и джемпер - оптимальный, на его взгляд выход.
Итак, чашка дождалась. Волшебство: мы заливаем отвар в ее раскрытые объятия, кладем в чашку ситечко с черным фруктовым чаем и смотрим, как в прозрачно – золотистой жидкости, как в воздухе дым, расползается рыжевато – красное облако, постепенно темнея и заполняя всю чашку….
Дальше - берем меня, на мне – кота (пока удобно не сяду, не слезет), чашку, в чашке – гвоздику, имбирь, перец, корицу, отвар, ситечко, в ситечке – чай с шиповником и яблоком, ложку для меда,которая уже в чашке, мед мы тоже незабываем взять, и топаем в комнату.
Сели! Поставили чашку, мед, устроили кота. На кровати пледы, оба полосатые, подушки, разного окраса, окно завешено толстым голубым покрывалом – от сквозняка, и задвинуто занавесками. А главное преимущество комнаты это БАТАРЕЯ. На большом экране компьютера светятся красивые картинки…
Кот свернулся на коленях, уткнулся острой, почти лисьей, мордочкой в руку, и томно прикрыл глаза.
На стул наброшена куртка с пришитыми пуговицами. Куртке хорошо, куртке можно позавидовать - батарея рядом, пуговиц в два раза больше чем было положено – куртка гордиться.
Наконец черед дошел до волшебного напитка: он испускает пар, заволакивая комнату ароматом специй,яркий, насыщенный, пряный. Тягучий сахарный мед цепляется за ложку, тает в горячем. На поверхности чая, как два любопытных глаза, кружатся шарики перца. Берешь чашку бережно, втягивая носом щекочущий, согревающий запах, только бы не пролить это сокровище…. Заварился. Темный и немного матовый от меда, подносишь чашку ближе - все заволакивает дрожащей пеленой, прикрываешь глаза, касаешься губами кромки, делаешь глоток, медленно, осторожно, с наслаждением. Чуть-чуть обжигает, согревает, горько – сладкий, немного мягкий от меда на языке, с остро- сахарным послевкусием. Смакуешь… ситечко ткнулось в нос, раз так - пусть пока поживет в высоком узком бокале… и снова глоток…
Красно – коралловые бусы…
Рыжие листья.
Дрожащий огонь свечи в обрамлении малинового стекла.
Желтый свет окон. Ветер.
Уютный плед.
Мысли о близких.
Кот, свернувшийся калачиком на коленях.
Вязанный свитер с высоким горлом.
Шерстяные, кусачие носки.
Книжка, раскрытая на последней прочитанной странице.
Сонное, теплое, ласковое и чуть-чуть медленное настроение.
Долгий сон в большой кровати, под одеялом с головой.
Шоколад, твердый, черный, разрисованный прямоугольниками геометрического узора.
Легкая осенняя обида на серое небо, быстро проходящая с лучами красного солнца.
Дорога домой с поднятым от ветра воротником.
Классическая музыка по ночам.
Звонки по телефону тем, к кому все сложнее добраться, преодолевая холод и обстоятельства.
Гитара в углу.
Ворох аккордов и песен в старой разорванной папке.
Недоделанные рисунки, вперемежку с набросками.
Акварельные краски, в выцветшей коробке, и растрепанные кисти.
Лохматые волосы.
Бардак в комнате.
Зимняя обволакивающая лень.
Одеяло.
Письма друзьям ударами по клавишам со значениями букв.
Короткие вылазки на улицу.
Ночные бдения.
Чай вместе, вечером на кухне.
Чтение вслух.
Старые любимые сказки.
Воспоминания…
Поднять голову, потянуться, чтобы хрустнуло где–то внутри, удивить кота, успевшего задремать, потрепать его легонько за ухо, выбраться из гнезда подушек и пледов, взять опустевшую чашку, легко, чуть заметно улыбнуться себе и коту, и отправиться в не очень дальнее путешествие на кухню, чтобы приготовить еще одну чашку горячего пряного красного чая, с палочкой корицы, цветочками гвоздики, тонким полупрозрачным ломтиком имбиря и круглыми остринками перца.
понедельник, 09 ноября 2009
Ты знаешь, есть слоны,
Они умеют летать.
Их полет прекрасен и легок.
Их уши полощутся по ветру,
И кажутся им парусами.
У меня был один маленький слоник,
Я хранила его для тебя.
Но ты знаешь, слоны птицы вольные
Они много мечтают
И видят чудесные сны.
Мой слон покинул меня.
Он приветливо, нежно, хоботом
На прощание тронул за руку
И отправился в слоновье странствие,
Туда где слоны исчезают.
Еще ни один ученый
Ни один выдающийся сыщик
Не нашел их дома заветного
Не нашел пропавшего без вести.
Но слонам дело нету до этого
Они совсем иного воззрения,
Каждый день чей-то слон улетает,
Каждый день, чьи-то сны о смерти.
Ты знаешь, есть слоны,
Они умеют летать. читать дальше
Мысли о тебе витают вокруг неотступной чуть заметной странной пеленой.
Стоит им отступить или хоть немного поблекнуть, как звонит та, что когда-то была тобой, и возвращает твои следы, твои чувства, твою привязанность и любовь во мне.
Вон, в серовато – осеннем небе, пролетела большая туча, присмотрись: вот – хобот, вот – сильные ноги…
Я еще не научилась не огорчаться, когда тебя нет рядом, когда тебя нет где-то. Я привыкла совсем к иному. Я ценю иное.
Но я почти научилась смеяться без тебя и не с тобой. Да, не так, не так весело, не так безудержно, не так самозабвенно, но ведь все проходит… И это прошло. Странно.
А ты всегда умела смеяться без меня. Ты была одна, а я – вместе. В этом наша ошибка. Общая. Может именно она объединяет нас?
Вокруг его ног мелькают гребешки волн облаков, он разгоняет море в стороны и оно расступается перед его могуществом. Слоновьим могуществом…
Надо научиться писать письма еще кому-то, или тебе, но моей тебе – выдумке, фантазии…
Слон поднимает хобот, и небо становится еще темнее. Он трубит общий сбор. Сбор осенних слонов в вышине.
Ты любила и любишь персонажей из мультиков, из книг, из истории. Ты придумываешь для себя их мир, а я выдумала сказку намного больше и прекрасней, я сделала то, на что тебя не хватило, не хватило в твоей реальности, но не в моей – я подарила тебе крылья, я научила тебя любить. Тебя ту, что видела я.
Я взяла свою душу, отразила ее в зеркале сердца, и дала тебе, как мастер дарит имя своему творению, как тот, кто умеет любить, верит, что другие тоже любят.
И со всех уголков, откуда слышен его могучий зов, начинают медленно, один за другим собираться слоны и слоники.
Эти облака вдали вовсе не облака… Чернильная полоса на горизонте – приближающееся стадо. Они собрались, проснулись, отвлеклись от своих дел, и поняли, что пора в путь. Он созывает их, чтобы улететь вместе.
Но, увы, жизнь оказалась жестока, такова ее суть во всем, и вот, сквозь красивую иллюзию, проступили очертания не тебя. Или нет, где правда, где ты – ты которую я любила, ты, которой я писала, ты с которой я мечтала жить, ты, которая обладала ужасным характером, была ветрена и не смотря на это ты, которая никогда не предала бы и не отреклась, или та, другая, которую я увидела теперь, та, что сказала – узы – зло, та, что сказала – ответственность – ошибка, та, что сказала – близость не нужна, та, что отказалась от трудностей и была готова лишь на легкий пустой путь, та, что сказала, что я не знаю ее, что мы не единое целое и не вместе.
Грозовое небо потяжелело, видишь, как оно опустилось, прогнулось под их весом, вот – вот не выдержит и прорвется к нам черным морем ливня, тем морем, что пениться под его ногами.
Это был красивый кинжал из холодного серебра в слабых безвольных руках. Он разрезал нити маски, что я дарила тебе, она упала, открыв твое - не твое лицо. О как же жаль тебя, ведь ты не та, кого я видела, той, ты была бы намного счастливее, будь ты сильнее или самоотверженней, умей ты любить искренне и верно, не смотря ни на что.
Они улетят Туда. Эту даль не описать, не представить, ее могут видеть только слоны. Они рождаются с этим, они улыбаются, думая о том Месте, они хранят его тайну молча, спокойно, они несут ее величественно и гордо, она делает их добрыми.
Кажется это жалость? Нет… Возможно, нет… Жалость к себе? У меня отняли, ту, что я придумала? Я не знаю что это за чувство, но мысли о ней преследуют всюду… Если бы твой образ мог жить сам по себе, лишь моей силой.
Тебе сегодня снился слон. Он шептал тебе на ухо свои сказки.
К тебе сегодня приходил слон, он подарил тебе нежность.
Ты знаешь, его можно погладить и потрогать за ухо, ведь он совсем не страшный. Это был слон снов. Он спускается с неба, прячется в массе дерева в темноте улицы, он дышит за окном и от его дыхания запотевают стекла, и становится чуть теплее в комнате.
Он ждет, когда погасят свет и шепчется с мышками смешинок, что шуршаться под кроватью, ожидая ночи, чтобы выбежать и начать щекотать тебя, он поет им колыбельную, и они утихают до утра.
Моя сестра. Моя.
Твоя сестра. Твоя.
Половинки.
Безумные. Невыносимые.
Друг для друга.
Бывает больно. Бывает страшно.
Но разве это хоть что-то значит?
По сравнению с тем, что есть МЫ
«Что ты без я, что я без ты.
Нам вместе падать с высоты
Я вылью воду из сапог
И это брат тебе урок.» - ты помнишь это четверостишье, я знаю
Пожалуй, можно оборвать этот поток мыслей, потому что я не знаю ни его начала, ни его конца, или все проще – конец уже был, а то что дальше, то, как мы видим, уже сломано, ведь тебе не нужно то, что знала о нас я, ты этого просто не чувствуешь…
Жаль я не волшебник…
Слышишь - уходят облака, небо легко прогибается и пружинит, роняя капли.
Слышишь песню листьев – рыжие листья любят сказки.
Слышишь – улетают слоны. Сегодня они выбрали день и темно-серыми облаками идут по небу.
Видишь – белые очертания, клубящиеся, полупрозрачные - это белые слоны, они дарят сказки уснувшим детям, навсегда уснувшим, они улыбаются им, и касаются сахарными снежными стопами теней.
Видишь – белые слоны, они рассказывают особенные сказки и ходят по редким местам, где спят духи, поют рыбы, слушают камни, смеются травы, ходят змеи…
Сегодня осень и облетают листья. Сегодня сняться хорошие сны.
Сегодня небо наполнено движением, оно - дорога.
Сегодня ты посмотришь вверх и увидишь их, все кто умеют смотреть в небо - увидят.
Сегодня улетают слоны.
Они умеют летать.
Их полет прекрасен и легок.
Их уши полощутся по ветру,
И кажутся им парусами.
У меня был один маленький слоник,
Я хранила его для тебя.
Но ты знаешь, слоны птицы вольные
Они много мечтают
И видят чудесные сны.
Мой слон покинул меня.
Он приветливо, нежно, хоботом
На прощание тронул за руку
И отправился в слоновье странствие,
Туда где слоны исчезают.
Еще ни один ученый
Ни один выдающийся сыщик
Не нашел их дома заветного
Не нашел пропавшего без вести.
Но слонам дело нету до этого
Они совсем иного воззрения,
Каждый день чей-то слон улетает,
Каждый день, чьи-то сны о смерти.
Ты знаешь, есть слоны,
Они умеют летать. читать дальше
Мысли о тебе витают вокруг неотступной чуть заметной странной пеленой.
Стоит им отступить или хоть немного поблекнуть, как звонит та, что когда-то была тобой, и возвращает твои следы, твои чувства, твою привязанность и любовь во мне.
Вон, в серовато – осеннем небе, пролетела большая туча, присмотрись: вот – хобот, вот – сильные ноги…
Я еще не научилась не огорчаться, когда тебя нет рядом, когда тебя нет где-то. Я привыкла совсем к иному. Я ценю иное.
Но я почти научилась смеяться без тебя и не с тобой. Да, не так, не так весело, не так безудержно, не так самозабвенно, но ведь все проходит… И это прошло. Странно.
А ты всегда умела смеяться без меня. Ты была одна, а я – вместе. В этом наша ошибка. Общая. Может именно она объединяет нас?
Вокруг его ног мелькают гребешки волн облаков, он разгоняет море в стороны и оно расступается перед его могуществом. Слоновьим могуществом…
Надо научиться писать письма еще кому-то, или тебе, но моей тебе – выдумке, фантазии…
Слон поднимает хобот, и небо становится еще темнее. Он трубит общий сбор. Сбор осенних слонов в вышине.
Ты любила и любишь персонажей из мультиков, из книг, из истории. Ты придумываешь для себя их мир, а я выдумала сказку намного больше и прекрасней, я сделала то, на что тебя не хватило, не хватило в твоей реальности, но не в моей – я подарила тебе крылья, я научила тебя любить. Тебя ту, что видела я.
Я взяла свою душу, отразила ее в зеркале сердца, и дала тебе, как мастер дарит имя своему творению, как тот, кто умеет любить, верит, что другие тоже любят.
И со всех уголков, откуда слышен его могучий зов, начинают медленно, один за другим собираться слоны и слоники.
Эти облака вдали вовсе не облака… Чернильная полоса на горизонте – приближающееся стадо. Они собрались, проснулись, отвлеклись от своих дел, и поняли, что пора в путь. Он созывает их, чтобы улететь вместе.
Но, увы, жизнь оказалась жестока, такова ее суть во всем, и вот, сквозь красивую иллюзию, проступили очертания не тебя. Или нет, где правда, где ты – ты которую я любила, ты, которой я писала, ты с которой я мечтала жить, ты, которая обладала ужасным характером, была ветрена и не смотря на это ты, которая никогда не предала бы и не отреклась, или та, другая, которую я увидела теперь, та, что сказала – узы – зло, та, что сказала – ответственность – ошибка, та, что сказала – близость не нужна, та, что отказалась от трудностей и была готова лишь на легкий пустой путь, та, что сказала, что я не знаю ее, что мы не единое целое и не вместе.
Грозовое небо потяжелело, видишь, как оно опустилось, прогнулось под их весом, вот – вот не выдержит и прорвется к нам черным морем ливня, тем морем, что пениться под его ногами.
Это был красивый кинжал из холодного серебра в слабых безвольных руках. Он разрезал нити маски, что я дарила тебе, она упала, открыв твое - не твое лицо. О как же жаль тебя, ведь ты не та, кого я видела, той, ты была бы намного счастливее, будь ты сильнее или самоотверженней, умей ты любить искренне и верно, не смотря ни на что.
Они улетят Туда. Эту даль не описать, не представить, ее могут видеть только слоны. Они рождаются с этим, они улыбаются, думая о том Месте, они хранят его тайну молча, спокойно, они несут ее величественно и гордо, она делает их добрыми.
Кажется это жалость? Нет… Возможно, нет… Жалость к себе? У меня отняли, ту, что я придумала? Я не знаю что это за чувство, но мысли о ней преследуют всюду… Если бы твой образ мог жить сам по себе, лишь моей силой.
Тебе сегодня снился слон. Он шептал тебе на ухо свои сказки.
К тебе сегодня приходил слон, он подарил тебе нежность.
Ты знаешь, его можно погладить и потрогать за ухо, ведь он совсем не страшный. Это был слон снов. Он спускается с неба, прячется в массе дерева в темноте улицы, он дышит за окном и от его дыхания запотевают стекла, и становится чуть теплее в комнате.
Он ждет, когда погасят свет и шепчется с мышками смешинок, что шуршаться под кроватью, ожидая ночи, чтобы выбежать и начать щекотать тебя, он поет им колыбельную, и они утихают до утра.
Моя сестра. Моя.
Твоя сестра. Твоя.
Половинки.
Безумные. Невыносимые.
Друг для друга.
Бывает больно. Бывает страшно.
Но разве это хоть что-то значит?
По сравнению с тем, что есть МЫ
«Что ты без я, что я без ты.
Нам вместе падать с высоты
Я вылью воду из сапог
И это брат тебе урок.» - ты помнишь это четверостишье, я знаю
Пожалуй, можно оборвать этот поток мыслей, потому что я не знаю ни его начала, ни его конца, или все проще – конец уже был, а то что дальше, то, как мы видим, уже сломано, ведь тебе не нужно то, что знала о нас я, ты этого просто не чувствуешь…
Жаль я не волшебник…
Слышишь - уходят облака, небо легко прогибается и пружинит, роняя капли.
Слышишь песню листьев – рыжие листья любят сказки.
Слышишь – улетают слоны. Сегодня они выбрали день и темно-серыми облаками идут по небу.
Видишь – белые очертания, клубящиеся, полупрозрачные - это белые слоны, они дарят сказки уснувшим детям, навсегда уснувшим, они улыбаются им, и касаются сахарными снежными стопами теней.
Видишь – белые слоны, они рассказывают особенные сказки и ходят по редким местам, где спят духи, поют рыбы, слушают камни, смеются травы, ходят змеи…
Сегодня осень и облетают листья. Сегодня сняться хорошие сны.
Сегодня небо наполнено движением, оно - дорога.
Сегодня ты посмотришь вверх и увидишь их, все кто умеют смотреть в небо - увидят.
Сегодня улетают слоны.
среда, 21 октября 2009
Железные блюдца не бьются, пока не побьют.
ОБОРОТЕНЬ
Рыскать в лесу чёрной тенью,
Плакать от пойманной пули.
Думать о том: «Зачем я?»
Завидовать тем, что уснули.
Серебряной болью упиться
И ненавидеть Луну,
Но вместе с ней возродиться
У чёрной жажды в плену.
И не роптать, и не спорить:
Небо не слышит ведь вовсе.
Прятать в зловонном подполье
Мягкое сердце волчье.
***
Кто-то печёт блины,
Кто-то мечтает уснуть;
Плетёт от стены до стены
Свой страшный тернистый путь.
Кто-то желает знать, кто я,
Кто-то укрылся в траве;
Ему не дают покоя
Звёзды в моей голове.
Кто-то живёт по соседству,
Кто-то таится в глуши,
А кто-то носит под сердцем
Имя моей души.
Рыскать в лесу чёрной тенью,
Плакать от пойманной пули.
Думать о том: «Зачем я?»
Завидовать тем, что уснули.
Серебряной болью упиться
И ненавидеть Луну,
Но вместе с ней возродиться
У чёрной жажды в плену.
И не роптать, и не спорить:
Небо не слышит ведь вовсе.
Прятать в зловонном подполье
Мягкое сердце волчье.
***
Кто-то печёт блины,
Кто-то мечтает уснуть;
Плетёт от стены до стены
Свой страшный тернистый путь.
Кто-то желает знать, кто я,
Кто-то укрылся в траве;
Ему не дают покоя
Звёзды в моей голове.
Кто-то живёт по соседству,
Кто-то таится в глуши,
А кто-то носит под сердцем
Имя моей души.
Близнецы - милейшие люди с раздвоением личности! А так – приятные, немного сумасшедшие Творцы миров. *** Guess what, it's canon people! CowLip said so. Na Na Na Na Na Na Na.
Реклама Новогоднего Феста творчества поклонников сериала Queer as Folk.
Если вы не против поучаствовать, присоединяйтесь к заявкам, пожалуйста)))
Если вы не против поучаствовать, присоединяйтесь к заявкам, пожалуйста)))
суббота, 26 сентября 2009
Железные блюдца не бьются, пока не побьют.
***
Кто-то печёт блины,
Кто-то мечтает уснуть;
Плетёт от стены до стены
Свой страшный тернистый путь.
Кто-то желает знать, кто я,
Кто-то укрылся в траве;
Ему не дают покоя
Звёзды в моей голове.
Кто-то живёт по соседству,
Кто-то таится в глуши,
А кто-то носит под сердцем
Имя моей души.
25. 09. 2009.
ОБОРОТЕНЬ
Рыскать в лесу чёрной тенью,
Плакать от пойманной пули.
Думать о том: «Зачем я?»
Завидовать тем, что уснули.
Серебряной болью упиться
И ненавидеть Луну,
Но вместе с ней возродиться
У чёрной жажды в плену.
И не роптать, и не спорить:
Небо не слышит ведь вовсе.
Прятать в зловонном подполье
Мягкое сердце волчье.
26. 09. 2009.
Кто-то печёт блины,
Кто-то мечтает уснуть;
Плетёт от стены до стены
Свой страшный тернистый путь.
Кто-то желает знать, кто я,
Кто-то укрылся в траве;
Ему не дают покоя
Звёзды в моей голове.
Кто-то живёт по соседству,
Кто-то таится в глуши,
А кто-то носит под сердцем
Имя моей души.
25. 09. 2009.
ОБОРОТЕНЬ
Рыскать в лесу чёрной тенью,
Плакать от пойманной пули.
Думать о том: «Зачем я?»
Завидовать тем, что уснули.
Серебряной болью упиться
И ненавидеть Луну,
Но вместе с ней возродиться
У чёрной жажды в плену.
И не роптать, и не спорить:
Небо не слышит ведь вовсе.
Прятать в зловонном подполье
Мягкое сердце волчье.
26. 09. 2009.
пятница, 31 июля 2009
эй, маэстро, послушай, меняю судьбу - я решил!
Я стану твоей золотой рыбкой,
Подарю тебе тысячу и одно желанье.
Я буду бежать в облаках прытко,
Ловить для тебя северное сиянье.
С десяти до пяти я буду героем,
Палить из пушки по нашим врагам.
А к вечеру, обернувшись покоем,
Буду раскладывать на таро богам.
Я напишу тебе лучшие сказки,
А лучшие из лучших сотворю наяву.
Мы каждый вечер будем менять маски
И нырять за звездами в синеву.
Олег Иванович будет нечастым гостем,
Но если зайдет, так то с медведем, то с принцем.
Он будет корить нас за то, что играем в кости,
Приносить свой взгляд и сказочные гостинцы.
Конечно же будут злодеи, а как без них!
Но мы будем их щекотать и превращать в мышей!
Читать заклинанием очередной мой стих,
А самых упрямых погонят коты взашей!
Я подарю тебе сказки, краски, салазки,
Я вплету тебе в волосы такие картины!
Я буду твоим гневом и твоею лаской,
Ты будешь моим камышовым, драконьим, львинным.
Я стану твоей золотой рыбкой,
Подарю тебе тысячу и одно мечтанье.
Мир наш стеклянный, хрустальный, зыбкий
Раскрашу самыми яркими чудесами.
Я буду твоей баронессой, а ты моим Мартом,
Я познакомлю тебя с большим древорогим оленем,
Я нарисую тебе лучшие пиратские карты,
И мы будем искать по ним клады по воскресеньям......
Тише-тише, болезненных слов не нужно!
Все будет так, именно так и не как иначе!
Я буду подстреливать жаренных уток на ужин...
Не говори, что их нет, они от этого плачут!
Не говори, что в кино, что в истории, в книжке!
Им же всем больно, любимый! Это тебе не игрушки!
Не говори, мой дурацкий, дурной мальчишка!
Я так жду крика про порох, но ты не видишь и пушки...
..................................
Я стану твоей золотой рыбкой,
Подарю тебе тысячу и восемьдесят два вопроса.
Я буду бежать в облаках прытко...
Только пожалуйста, Март, пре-кра-ти быть взрослым!!!
Подарю тебе тысячу и одно желанье.
Я буду бежать в облаках прытко,
Ловить для тебя северное сиянье.
С десяти до пяти я буду героем,
Палить из пушки по нашим врагам.
А к вечеру, обернувшись покоем,
Буду раскладывать на таро богам.
Я напишу тебе лучшие сказки,
А лучшие из лучших сотворю наяву.
Мы каждый вечер будем менять маски
И нырять за звездами в синеву.
Олег Иванович будет нечастым гостем,
Но если зайдет, так то с медведем, то с принцем.
Он будет корить нас за то, что играем в кости,
Приносить свой взгляд и сказочные гостинцы.
Конечно же будут злодеи, а как без них!
Но мы будем их щекотать и превращать в мышей!
Читать заклинанием очередной мой стих,
А самых упрямых погонят коты взашей!
Я подарю тебе сказки, краски, салазки,
Я вплету тебе в волосы такие картины!
Я буду твоим гневом и твоею лаской,
Ты будешь моим камышовым, драконьим, львинным.
Я стану твоей золотой рыбкой,
Подарю тебе тысячу и одно мечтанье.
Мир наш стеклянный, хрустальный, зыбкий
Раскрашу самыми яркими чудесами.
Я буду твоей баронессой, а ты моим Мартом,
Я познакомлю тебя с большим древорогим оленем,
Я нарисую тебе лучшие пиратские карты,
И мы будем искать по ним клады по воскресеньям......
Тише-тише, болезненных слов не нужно!
Все будет так, именно так и не как иначе!
Я буду подстреливать жаренных уток на ужин...
Не говори, что их нет, они от этого плачут!
Не говори, что в кино, что в истории, в книжке!
Им же всем больно, любимый! Это тебе не игрушки!
Не говори, мой дурацкий, дурной мальчишка!
Я так жду крика про порох, но ты не видишь и пушки...
..................................
Я стану твоей золотой рыбкой,
Подарю тебе тысячу и восемьдесят два вопроса.
Я буду бежать в облаках прытко...
Только пожалуйста, Март, пре-кра-ти быть взрослым!!!